– Да ты что? О господи, разбудит же...

Заглянула в спальню – ну да, так и есть... Влад сидит на постели в обнимку с дочерью, прижимает ее к себе, как после долгой разлуки. В глазах мука, а улыбка хорошая, почти счастливая. Что ж, и то хлеб...

– Доченька, давай хоть валенки снимем! И шубку... Вот зачем папу разбудила, скажи?

– Да я сам ее раздену, Лиза... Ничего, ты иди.

– Там мама пришла, Влад... Может, выйдешь к ужину? А то неудобно...

– Да, конечно... – кивнул, обреченно улыбнувшись. – Да, я сейчас...

На шум выползла из своей комнаты заспанная Ленка, зашла на кухню, сдержанно поздоровалась с мамой, уселась за стол. Так и собралась за ужином вся семья, только Максима не было.

– А где Максим? – тут же поинтересовалась мама, и Ленка дернулась от ее вопроса испуганно, перевела заполошный взгляд с одного лица на другое.

Влад опустил глаза, а она вдруг засуетилась, бросилась на амбразуру неловкости, заговорила быстро, с неуклюжей веселостью:

– Представляешь, мам, я сегодня умудрилась в кастрюлю с компотом луку насыпать! Варился у меня компот на плите, а по телевизору очень интересная передача была... Ну, вот... Я, значит, лук для котлетного фарша нашинковала, засмотрелась и сбросила лук в компот... Представляешь?

– И что? – уставилась на нее мама в недоумении.

– Как это – что? Пришлось целую кастрюлю компота в унитаз вылить... Абрикосовый компот с луком – слишком уж уникальная композиция, ты не находишь?

– Что ж, все с тобой ясно, Лизавета... – вздохнула мама с избытком необходимой понятливости, за которой так и проглядывало вслух несказанное – я так и знала, мол, случилось у вас что-то...

– Теть Лиз, так надо было попробовать! – агрессивно спешно вступила в этот нелепый диалог Ленка, чуть заметно ей подмигнув. И снова глянула испуганно на отца, и добавила уже совсем некстати: – Я думаю, наоборот, с луком даже вкуснее вышло...

Бедная Ленка. Никто ей ничего на вынужденную нелепость не ответил. Длинная неловкая пауза повисла, обложила пространство над кухонным столом, как грозовая туча. Тихо звякали вилки о фарфор, жевали рты, глаза плутали от тарелок куда-то поверх голов. Даже Сонечка будто скукожилась на своем высоком стульчике, тыкала неуклюже зажатой в кулачок вилкой в котлету. Первой не выдержала мама – решила, наверное, что надо спасать положение, то есть говорить о чем-нибудь, неважно о чем. Лишь бы говорить:

– Ты где гречку покупала, Лизок? Хорошая гречка, качественная.

– Так в супермаркете за углом...

– Да? Но там же дорого, насколько я знаю! У нас в районе на оптовом рынке гораздо дешевле можно купить... Хочешь, я тебе куплю?

– Купи, мам. Спасибо.

Надо было ухватиться за этот благословенный мотивчик о немыслимо дорогой гречке, поддержать и развить как-то, но на нее вдруг ступор напал. Сидела, жевала молча, глядя в свою тарелку, потом подавилась ни с того ни с сего, надсадно закашлялась... Влад приподнялся на стуле, дотянулся до ее спины, похлопал слегка, и тут же отдернул руку, будто устыдился привычного, в общем, жеста. И снова мама вступила в бой с тенью-молчанием, проговорила почти радостно:

– Ой, Владик! Я забыла тебе сказать – у меня же на кухне кран течет! Ночью вода капает, капает, по голове звоном бьет... Может, приедешь, посмотришь? А то, пока слесаря дождешься, с ума сойдешь...

– Да, Анна Сергеевна, конечно, – с готовностью распрямил спину Влад, – я завтра после работы к вам заеду, все сделаю. Там надо прокладку поменять, это и десяти минут не займет.

– Ой, спасибо тебе, Владик... Ты у нас молодец, и руки у тебя золотые! Значит, часикам к шести тебя ждать?

– Да, Анна Сергеевна. К шести.

– Ну да, ну да... А сегодня, говорят, какой-то важный футбол по телевизору будет! Я, когда в троллейбусе ехала, слышала, как сзади двое мужчин волновались. Кто играет, не знаешь? Какие-то не наши названия...

– Да. Наверное, «Челси» с «Манчестер-Сити». А какое сегодня число?

– Так девятнадцатое... Если посмотреть хочешь, иди в гостиную, мы тебе туда чай принесем! А мы тут сериал посмотрим, сегодня как раз последняя серия!

– Да, я пойду... Спасибо вам, Анна Сергеевна...

Отодвинув от себя пустую тарелку, он торопливо поднялся из-за стола, улыбнулся всем жалко, виновато. Уходя, пробормотал будто бы себе под нос, но так, чтобы все слышали:

– Действительно, как это я забыл... Точно, «Челси» с «Манчестер-Сити»...

И снова обрушилась на них неловкая тишина. Мама скользнула глазами по Ленкиному лицу, вздохнула от нетерпения, и пришлось упредить ее строгим взглядом – не надо, мол, пока никаких разговоров. Мама лишь едва заметно пожала плечами – сама понимаю, не учи...

Ей так и не удалось в этот вечер поговорить с дочерью. Ленка чудес деликатности проявлять не стала, упорно сидела с ними на кухне, пялилась в дурацкий сериал, которого, в общем, терпеть не могла. Наверное, таким образом пыталась огородить Лизу от маминых расспросов... Дурочка маленькая – зря старалась, чего уж... Разве насквозь промокший лишней капли дождя боится?

Уже в прихожей, уходя, мама глянула дочери в лицо, улыбнулась понимающе:

– Ничего, Лизонька, все обойдется. Не знаю, что у вас там приключилось... Хотя чего уж, и так догадаться можно. Но ты у меня умная, ты справишься, я в тебя верю...

– Да, мам. Спасибо тебе.

– Зато, гляжу, отношения у тебя с падчерицей в гору пошли? Говорят, худа без добра не бывает?

– Ну да... Наверное. Может, сказать Владу, чтобы тебя до остановки проводил?

– Нет, не надо! Пусть свой футбол смотрит! Футбол – самое хорошее лекарство для мужика. Ну, все, Лизонька, я пошла! Завтра позвоню...

– Пока, мам... Звони...

Ленка вызвалась помыть посуду, чего раньше с ней практически не случалось. И Сонечка на удивление покорно улеглась в постель, быстро заснула под любимую сказку. Хорошие дети, прямо самой себе позавидовать можно. И вообще... Вся семья – как с картинки писанная. Отец в гостиной футбол смотрит, мать ребенка спать укладывает, еще один ребенок посуду после семейной трапезы моет... Хорошая семья, качественная. Пусть хоть картинка такая будет. И не спрашивайте невидимого художника, куда пропал из картинки еще один персонаж... Кому какое дело, куда он пропал и с кем гуляет? Нагуляется – вернется... Простите его. А пока пусть картинка будет, хоть и хрупкая. Может, и удержится на мольберте, не разлетится на мелкие осколки.

Легла пораньше, чтобы заснуть до окончания футбольного матча. Выключила свет в спальне, даже задремала... Но окончательно заснуть все же не удалось. Вот тихо открылась дверь, зашел на цыпочках Влад, лег на свою половину кровати. Долго лежал не двигаясь, потом вздохнул тяжело, включил настольную лампу на своей прикроватной тумбочке, зашелестел газетой. Ну да, у него всегда на тумбочке «Советский спорт» лежит... А лучше бы уснуть постарался, ей-богу. Так спокойнее как-то.

Ну, вот... Жаль, не успели уснуть. Входная дверь тихо хлопнула, Максим пришел. Покопошился в прихожей, на кухню заглянул, судя по звуку всхлипнувшей дверцы холодильника. Надо бы встать, покормить его... Хотя нет, не надо. Лучше тихо лежать, притворяться спящей. Лучше не трогать картинку на мольберте. Тихо, тихо... Тихие Максимовы шаги по коридору, сначала в туалет, потом в свою комнату... Господи, пронеси...

Влад коротко вдохнул, смял газету, резко повернулся на бок, выключил лампу. И затих. Темнота обрушилась на глаза, сердце постучало тревожно и тоже затихло, успокаиваясь. С тихим шорохом свалилась с тумбочки на пол газета...

– Звали, Павел Степанович?

Шеф поднял на нее глаза, глянул из-под очков, потом указал на кресло рядом со столом:

– Чего стоишь, садись... Я вот, собственно, зачем тебя позвал... Тут муж твой в командировку просится. Даже не знаю, как к этому отнестись... Вроде не его профиль – экспедитором по поставщикам мотаться. Вот, решил с тобой посоветоваться...