Ошеломленный, Рюмон отпустил девушку. Присел на камень и обхватил голову руками. Казалось, будто земля разверзлась у него под ногами.

Вдруг в глубине пещеры послышался голос, звавший Рюмона по имени. Он поднял голову.

Это был голос Кадзама Симпэй.

Внезапно на стенах пещеры замаячил тусклый свет.

Снова раздался голос Кадзама.

Рюмон встал во весь рост на выступе скалы. Тикако тоже поднялась на ноги и схватилась сзади за его куртку.

– Здесь! Мы здесь! – крикнул Рюмон громко. Вскоре в одной из расщелин показался свет. Всего метрах в пяти от них.

Затем из узкого прохода появился Кадзама с лампой в руках.

– Вы живы! А я-то, как воду увидел, – все, думаю, теперь конец.

Он медленно подошел к ним, переступая в воде, спавшей уже до уровня коленей.

У Рюмона как камень с души свалился.

– С нами все в порядке. Я все боялся, что Маталон тебя убил.

Кадзама подошел к выступу и помахал рукой девушке.

– Когда он в меня выстрелил, я повис на камне, но рука соскользнула, и я свалился на самое дно обрыва. Да только там было на удивление неглубоко, да к тому же дно там – мягонький песочек. Отделался парой царапин.

– А что с Хасинто и Пакито?

– Оба живы, ноги сломаны и все такое, но живы. Я нашел в ящике с инструментами гаечные ключи и веревки и смог кое-как наложить им шины. Вот эта лампа тоже в ящичке оказалась, – добавил он, подняв светильник. – Ну и вид у вас обоих. Да вы же все в ранах и порезах.

– Понимаешь, всю воду, которая тут скопилась, вдруг со стремительной скоростью засосало вниз. Вот мы и вцепились в скалу и держались из последних сил. Чудом в живых остались.

Кадзама окинул взглядом залитую водой пещеру:

– Вообще-то, и в той пещере в какой-то момент из щели в скале начала просачиваться вода! Но по сравнению с вашей там было не так страшно. А что случилось с этим… убийцей?

– Исчез куда-то, его унесло вместе с водой.

– Вот это здорово! Туда ему и дорога.

Рюмон соскользнул с выступа в воду.

– Ну, давай первым делом выберемся отсюда. Нужно позвать людей, вытащить Хасинто и Пакито. Нам одним не справиться.

Рюмон помог девушке спуститься.

Тикако поблагодарила его, стараясь не смотреть ему в глаза.

Они направились к выходу.

Рюмон молча протянул девушке руку. Тикако робко протянула в ответ свою, и они зашагали вместе.

Они вынырнули из толстого слоя облаков, и трясти стало меньше.

Впившиеся было в подлокотник пальцы Рюмона Дзиро разжались, и он облегченно откинулся на спинку сиденья. Утром выехав из Ронды на такси в Севилью, он теперь летел самолетом в Мадрид.

Сидевший рядом Кадзама Симпэй принял от стюардессы стакан сока и протянул его Рюмону.

Место Кабуки Тикако было в том же ряду, но по другую сторону прохода.

У Рюмона выступала испарина на лбу каждый раз, когда он вспоминал события, происшедшие позавчера.

Выбравшись наконец из Пилетской пещеры, они под проливным дождем поспешили в дом Хасинто и оттуда по телефону вызвали помощь из деревушки Бенаохан.

Время было уже позднее, но спасательный отряд незамедлительно прибыл к пещере и сразу взялся за работу.

Через час Хасинто и Пакито были подняты наверх и отправлены в Ронду, в больницу Санта-Барбара. У Хасинто была сломана правая нога, у Пакито – левая рука, но опасности для жизни их раны не представляли. В той же больнице Рюмону и его спутникам обработали легкие ушибы.

На следующий день, пятого ноября, в воскресенье, совместная комиссия Ронды, Бенаохана и Монтехаке произвела тщательное обследование местности, окружающей Пилетскую пещеру.

Комиссия пришла к выводу, что из-за непрекращающихся проливных дождей под горным хребтом Бенаохан скопилось чрезмерное количество грунтовых вод, которые прорвали стены подземного водохранилища и затопили пещеру. Говорили, что рядом с Кошачьей пещерой, которую Рюмон и его спутники видели по пути к Хасинто Бенавидесу, вода пробила скалу у подножия, образовав там еще одну пещеру. По-видимому, затопив уже существовавшую Кошачью пещеру, мутный поток нашел себе новый выход и вырвался из горы к реке Гуадивалло.

Тело Маталона так и не нашли.

Следователь из полиции Ронды, которому было поручено расследование, удовольствовался тем, что Хасинто и Пакито остались живы, и к рассказу о Маталоне интереса почти не проявил. Сколько бы Рюмон и его спутники ни усердствовали, он лишь посмеивался и слушал их рассказы вполуха, словно ему пересказывали фильм об Индиане Джонсе. В конце концов даже Рюмон понял, что убедить его не удастся.

С тех пор как они выбрались из пещеры, Рюмон и Тикако практически не разговаривали.

Рюмон старался по-прежнему держаться дружелюбно и естественно, и все же поскольку Тикако стала вести себя крайне замкнуто, Кадзама не мог не заметить, что между ними что-то произошло.

Рюмон залпом осушил стакан сока.

Он вспомнил, как они вместе пили в гостинице «Мемфис» вечером накануне поездки.

До того разговора у него не было ни малейших сомнений, что Тикако ушла из «Дзэндо» по его вине. Но была и другая версия, которую предложил Спитаку Харуки: Тикако ушла из компании, чтобы поставить точку в некоем романе, нарушавшем общепринятые моральные нормы.

Когда Рюмон пересказал его слова девушке, она настолько растерялась, что обратилась к непривычному для нее утешению: закурила сигарету.

Теперь, когда она рассказала ему о своей связи с Кайба Рэндзо, Рюмон окончательно понял, что она ушла из «Дзэндо» не из-за него, а из-за Кайба. Хотя «Дзэндо» и информационное агентство Това Цусин и были разными компаниями, между ними существовала тесная связь, и, пока Тикако оставалась в «Дзэндо», их отношения в любую минуту могли стать пищей для слухов.

Даже если у Тикако действительно были какие-то чувства к нему, даже если она и правда хотела расстаться с Кайба, это все равно ничего не меняло: она его обманула.

Каждый раз при этой мысли в груди Рюмона вскипала ярость. Он раздавил в руке бумажный стакан.

Видя состояние Рюмона, с ним решил заговорить Кадзама:

– Как вы думаете, удастся нам найти Гильермо? То, что рассказал Хасинто, не особо обнадеживает.

– Это верно. Но и что дело совсем безнадежное, Я бы не сказал.

На следующий день после событий в Пилетской пещере Рюмон и Кадзама зашли проведать, а также побеседовать с Хасинто Бенавидесом в больнице Санта-Барбара.

Судя по данным Ассоциации отставных солдат Иностранного легиона, ему было уже за восемьдесят, но назвать Хасинто дряхлым стариком язык не поворачивался.

Он был крепко сбит, кожа – не по возрасту гладкая, и на вид вряд ли кто дал бы ему больше семидесяти. Со слухом у него было все в порядке, зубы крепкие, и он явно еще долго сможет прослужить смотрителем пещеры.