этом случае тот на законном основании взошел бы на престол.

Оставалась только одна надежда, что Берард переступит порог спальни своей невестки и наконец снимет вопрос с престолонаследием. Но и тут все не слава Богу. Монарх вдруг превратился в монаха. Любовь к Бланке была его лебединой песней, он просто перестал интересоваться женщинами. Нет, его не потянуло в общество мужчин, он просто забыл об этой потребности.

Разумеется, зачаровать его не составило бы труда, но едва Жерар намекнул на возможность зачатия ребенка невесткой от него, как тот встал на дыбы. Никакие доводы о долге монарха перед королевством не возымели должного действия. Берард вполне удовлетворился тем, что у него есть внучка, которая и взойдет на престол вместе с мужем. Оставалось только подобрать подходящую партию, но время для этого еще есть.

Мало того, барон был отправлен в очередную ссылку. Гатине был просто в отчаянии. Не было ему покоя даже на склоне лет, так как не было стабильности в королевском доме, а именно это было его первейшей обязанностью перед покойным другом и Несвижем. Боже и это сын Георга, настолько позабыть, что его жизнь состоит в первую очередь в служении королевству!

И вот теперь появляется тот у кого прав на престолонаследие даже больше, чем у нынешнего кронпринца. Потому как Господь сберег не только Изабеллу, но еще и ее не рожденного сына. Едва увидев Изабеллу, Жерар сразу понял, отчего молодой Георг показался ему знаком. Он вобрал в себя черты матери и его деда, покойного короля на которого сам Берард был мало похож, унаследовав черты матери. Если не знать историю рождения парня, то понять это было мудрено, вот и Гатине ничего не понял.

Да, он был зачат и даже рожден еще до того, как Берард стал королем. Да, он родился в трактире средней руки и рос в относительной бедности. Да, он не имел должного образования. Но он был законным ребенком короля, рожденным в браке. Мало того, Изабелла по сегодняшний день являлась его супругой, так как не погибла, как это было принято считать, и не состояла с мужем в разводе.

Казалось бы, вот оно решение. Георг (вот же, ума лишилась, но назвала сына в честь свекра, которого искренне любила). Судя по тому, что стало известно Жерару, он ни в чем не уступал Гийому. Конечно, ему не доставало образования, но парень быстро учился и схватывал все налету. А потом, достаточно окружить себя умными людьми, чтобы иметь достойных советников, а уж в том Жерар сможет оказать ему помощь.

Но правда заключалась в том, что Георг одним только своим существованием ставил все с ног на голову. Если о нем станет известно, то буквально все политические расклады вокруг Несвижа, как и в самом королевстве полетят к дьяволу. Вот и выходило, что новость вроде как и радостная, но в то же время, проблем от нее и неприятностей могло выйти в разы больше. О том, что начнется, если Георг окажется достаточно амбициозен думать не хотелось и вовсе. Если это окажется так, то королевство ждет гражданская война и как следствие полный крах.

– И что ты думаешь делать со всем этим?– Когда барон наконец закончил, так же тихо и дыша в ухо собеседника прошептал Волан.

– Если бы я знал.

– А почему тебе не решить проблему разом? Помнится тебя не остановила королевская кровь, когда вопрос встал о прежнем принце Гийоме.

– Однажды господь уже спас и ее и ребенка.

– А как же грехи, которые тебе уже предопределили путь в гиену огненную?

– Не за себя боюсь. Господь уже предначертал наши пути в этом мире и ничего не делает просто так. Но по собственному опыту я знаю, что он может только указать намеком путь, помочь, самую малость, не более. Человек вполне может не рассмотреть подсказку или пренебречь помощью. Просто так ничего не бывает. Любая помощь Господа нашего предусматривает под собой упорный труд, лишения и сложности, ибо только обретенное в трудах тяжких имеет настоящую ценность.

– Уж не решил ли ты стать проповедником?– Не выдержав ухмыльнулся темный, уж больно не по баронски звучали эти слова.

– Причем тут проповедь?

– Да так, что-то такое от священников послышалось в твоих словах. Получается, что убирать ты никого не станешь?

– Нет. Была мысль изолировать Изабеллу, ведь это просто удивительно, что за столько лет ее никто не увидел из прежних знакомых. А как только это произойдет… Вот тогда и начнется веселье.

– Возможно. Но тогда убери парня.

– Откуда мне знать, к чему господь сохранил ему жизнь,– возразил Жерар,– может ему суждено примерить на себя корону Несвижа.

– Или послужить инструментом который с успехом завершит то, что пока не получается у его папаши,– равнодушно пожал плечами Волан. Ему было плевать и на королевский дом и на Несвиж, так что спокойствие с которым он это излагал было легко объяснимо.

– Господь…

– Во-первых, кто сказал, что Господь отметил Несвиж своим выбором,– бесцеремонно прервал барона темный.– Помнится во всех королевствах твердят о богоизбранности их народа. Во-вторых, дьявол ведь тоже не дремлет, и это может быть его умыслом.

– Возможно ты и прав,– вздохнул Жерар,– вот только решение принимать нам.

– Ну и что ты решишь?

– С Изабеллой я ничего поделать не могу. Нельзя ее забирать отсюда, это может ее убить, а значит пусть идет как идет. А вот что касается Георга… Пусть сначала вернется из Кармеля. Время пока есть, еще подумаю.

– Ну, времени у тебя не так чтобы и много, если верить всем россказням про этого парня, то управится он очень скоро.

– Тут такие дела, что каждая лишняя минута на раздумья дорогого стоит. Да и Убийцу Граника, со счетов снимать не стоит. Тот еще противник. Не знаю насчет избранности его их богами, но то, что он ни разу еще не проиграл, это факт.

– Вызывали, мой генерал?

Статный мужчина, около тридцати лет, со светлыми волосами, подстриженными на загросский манер вытянулся в струнку, вздернув подпородок и тут же превратившись в статую. Ничего удивительного, доспехи легионера и шлем с капитанским гребнем, покоящийся на сгибе руки, безошибочно указывали на его принадлежность к военной элите республики. Глядя на него, можно было невольно им залюбоваться.

Если бы этого офицера выставлять на рыночной площади с призывом записываться в славные легионы Загроса, то наверняка от желающих не было бы отбоя. Этот стальной взгляд, гордое, суровое лицо, несущее шрамы от вражеского железа и когтей чудовищ, стройная фигура и осанка, вскружили бы головы не одной сотне романтиков, мечтающих о военной славе, и не находящих в себе решимости записаться в армию. Но правда была в том, что генерал от подобного предложения тут же отмахнулся бы как от чего-то мелкого и недостойного даже шутки. Стоящий перед ним офицер был призван водить войска в атаку, встречать врага своим клинком, наводя на него ужас – вот в чем было его призвание. А в с вербовкой сумеют справиться и менее представительные лица. Ведь справлялись же до сих пор.

– Граник, мальчик мой, очень рад тебя видеть,– поднялся из-за стола генерал и без обиняков направился к вошедшему офицеру.

Командующему войсками в провинции Кармель, генералу Варену было уже за шестьдесят, но до старости, и уж тем более до дряхлости ему было еще далеко. Все так же крепок, готовый нести тяготы военных походов, движения тверды и уверены. Понятно, что с молодыми ему было не тягаться, и сражения пожалуй не выдержать, все же силы не те. Но выйди он с мечом в руке, и можно не сомневаться, что его соперник будет неприятно удивлен, насколько в этом 'старике', все еще жив боец.