«ты».
— Я всегда был женат.
— Не замечала.
— И правильно, — кивнул Сергей. — За это я тебя и ценил — ты всегда замечала только то, что по- настоящему важно.
«Он сказал это в прошедшем времени», — отметила про себя Лиза.
Она с неожиданной тоской оглядела свой белый, как будто снегом припорошенный кабинет. Подумала, что пройдет совсем немного времени, и здесь появится другая женщина. Наверняка более молодая, более энергичная, которая не только выкрасит все в яркие цвета, но и журнал времен Лизы Соболевской объявит устаревшим. Начнет сначала все крушить, а потом строить заново. Причем вновь построенное вряд ли будет отличаться от того, что было раньше, но даже самые незначительные изменения будут объявлены революционными, а новый главный редактор — героиней, которая смогла совершить невозможное: заново рассказать всем читательницам о том, как жить красиво и весело.
«Хорошо, что я была первая, — подумала Лиза. — И мне не пришлось на чьих-то костях исполнять этот бессмысленный жестокий танец».
— Ты — молодец. Я горжусь тобой. Я был уверен, что пройдет лет пять-шесть, и ты взвоешь от тоски. Но ты продержалась десять.
— И все-таки взвыла, — улыбнулась Лиза. — Что ж, теперь вы должны меня утешать.
И сказав это, она неожиданно для себя самой зарыдала. Она плакала так сильно, что даже начала захлебываться. Она оплакивала все — лучшие десять лет своей жизни, отданные этому монстру под названием «глянец», свою глупость, из-за которой в один момент потеряла грань между вымыслом и реальной жизнью, потеряла свою любовь. Она плакала, потому что понимала: прошлое невозможно ни вернуть, не переделать. Но Лиза и не хотела этого. Ей был дорог этот кусок ее жизни, как бывает дорога старая вещь, которую носить уже никогда не будешь. В какой-то момент Лизе стало страшно все потерять, и у нее даже мелькнула отчаянная мысль, а не попросить ли Сергея дать ей еще один шанс. Но она прекрасно понимала: ни у кого в жизни нет второго шанса снова стать молодым и увлеченным, если все прошло, — и юность, и любовь. А Сергей Светлов просто в нужный момент пришел ей на помощь, ведь он всегда заботился о ней…
Лиза провела руками по лицу, смахнула последние слезы и прикрыла заплаканные глаза очками с черными стеклами.
— Я уйду, — твердо сказала она. — Давайте обсудим условия. Я хочу шесть окладов. Вот такой мне нужен парашют.
— Ого! — голос Светлова стал более жестким. — Это много. Четыре.
Лиза сняла очки и внимательно посмотрела на него:
— Сергей, ты когда-нибудь думал о том, что испытывает человек в момент, когда ты его убираешь как ненужного, как исчерпавшего свой ресурс? Ему просто страшно. И ему нужен парашют не для того, чтобы парить в воздухе и обозревать окрестности. Он ему необходим лишь для мягкой посадки. Чтобы не разбиться, когда летишь с той высоты, на которую тебя вознесла судьба. Впрочем, в моем случае, как сейчас выяснилось, это была никакая не судьба, а всего лишь ты, мой бывший любовник.
— Все правильно, Лиза. Только сначала я выбрал тебя на эту должность, а потом стал твоим любовником, чтобы узнать тебе поближе. Так что в нашем случае была другая последовательность, и это меняет дело.
— Шесть, — сказала, как отрезала Лиза.
— Да, за эти годы нарастила мускулы… Хорошо, шесть. И не расстраивайся так сильно. Посиди, отдохни, я потом найду тебе дело, — сказал Сергей, встал с дивана и подошел к Лизе поближе.
— Скажи, ты когда-нибудь любила меня? — неуверенно спросил он.
Лиза подняла глаза и пристально посмотрела ему в лицо. Вблизи было видно, что из-под загара просвечивает сетка розовато-сиреневых сосудов. Время никого не щадит — даже если живешь под теплым солнышком, пьешь хорошее вино и катаешься на яхте. Времени все равно. Лиза тоже решила быть честной и безжалостной.
— Нет, — покачала она головой. — Именно поэтому сейчас мне больно, но не смертельно. Одно дело заблуждаться, когда любишь, — от этого, наверное, даже можно умереть. И совсем иное — когда тебе безразлично. Извини.
— Ты не хочешь спросить, кто будет вместо тебя? — заботливо спросил Сергей.
Лиза поняла, что задела его мужское самолюбие, но решила, что не будет его тешить.
— Мне абсолютно все равно. Наверняка ты прожил с ней полгода и проверил на профпригодность. Так что я передаю дело в надежные руки.
— Нет, — покачал он головой. — Жил я только с тобой. А сейчас совсем другие времена, и подбором кадров занимаются специально обученные люди.
— Ну и отлично, — кивнула Лиза. — Жить с кем-то ради дела — такая мука. Врагу не пожелаешь.
— Конечно, спать с молодыми актерами приятнее, но и опаснее, — улыбнулся Светлов. Лизе стало его жаль. У него было такое лицо, будто парашют требовался ему.
— Сережа, — ласково сказала Лиза. — Мне было очень хорошо с тобой. Но мне было всего двадцать шесть. В таком возрасте трудно понять, кого ты любишь, кто тебе нужен, а кем ты просто восхищаешься. Но мне с тобой было очень интересно. К тому же, как сейчас выяснилось, что именно ты сделал меня — Лизу Соболевскую, самого модного редактора глянцевой журналистики. Я никогда этого не забуду.
Последняя фраза прозвучала как прощание. Они оба поняли это.
— Ну что ж, Лиза, я рад, что мы поняли друг друга, — он наклонился и почти по-отечески поцеловал ее.
Сергей дошел до дверей, а потом резко остановился — словно вспомнил что-то очень важное.
— Да, кстати… Перестань писать о себе всякие глупости. Какая ты АНТИВИКА? Ты — настоящая победительница. А пишешь о себе черт знает что!
На лице у Лизы не дрогнул ни один мускул.
— Я вообще не понимаю, зачем ты это придумала — самой о себе писать всякую дрянь, — раздраженно сказал Сергей. — Раздвоение личности какое-то. Я консультировался со специалистами, они сказали, что это очень опасно для психики.
— Спасибо за заботу, — улыбнулась Лиза. — Я больше не буду ничего писать. После нашего сегодняшнего разговора — уж точно. Потому что АНТИВИКИ больше нет. Она умерла. Хотя очень жаль ее терять — она хоть и злая была, но всегда говорила то, что думала, и никогда не притворялась. Гд е еще сегодня такого человека можно встретить? Скажи, Сергей, где? Ты же все знаешь — как управлять людьми, как их награждать, как наказывать, как возносить вверх, как сбрасывать вниз. Но ты прав. Надо с ней разделаться. Ведь счастье не в правде — счастье в любви. Так что, считай, мы ее сейчас с тобой вместе и убили. Но без АНТИВИКИ я не выжила бы и точно сошла бы с ума. А сейчас она мне больше не нужна — ведь она сыграла свою роль. Совсем как я в твоей постановке. Так что сегодня не стало двоих — главного редактора журнала «STYLE Москва» Лизы Соболевской и АНТИВИКИ. Ура! Кстати, рейтинг у АНТИВИКИ был выше. Вот и делай выводы.
Светлов посмотрел на Лизу с подозрением, мол, не тронулась ли она умом от того, что потеряла место, за которое многие готовы душу продать.
— Лиза, а ты что делать собираешься? — участливо спросил он. — У тебя есть какие-нибудь планы? С твоим опытом…
— Послушай, Сережа, — резко прервала его Лиза. — Давай теперь я буду как-нибудь сама, без твоей помощи решать, как мне жить. Не волнуйся, все в порядке. Ведь я уже очень большая девочка.
Эпилог
— Лиза, привет, верни мне ватник. Ребята думают, что я его украл, — небрежно произнес
