— Я верю в автомат и в то, что однажды умру. А еще в справедливость и счастливый случай. Все это вместе и есть для меня Бог.

Трофим улыбнулся.

— Нет, не верите, выходит…

— А вы верите?

— Я — верю.

Жулин закинул автомат на плечо и закурил.

— А я считаю самым неверующим из всех неверующих именно Бога.

У Трофима от изумления отвисла челюсть.

— То есть вы хотите сказать, что Бог отрицает самого себя?..

Они направились по узкой улочке в глубь города. Заинтересованный беседой Пловцов поспешил вслед за ними.

Жулин потрогал атамана за рукав.

— Судите сами, мэр. Если допустить, что Бог представляет собой верховное, высшее существо, отличное от мира и являющееся его единственным творцом, то прежде всего сам Бог является убежденным атеистом.

— Атеист — это…

— Это тот, кто не верит в Бога.

— Замечательно, клянусь, — ответил Трофим. — Продолжайте.

— Таким образом, если это самое высшее существо — Бог, то над Богом не существует другого высшего существа, сотворившего его. Значит, сам Бог не верит в иных богов и не допускает существования высшего над ним существа. Короче говоря, Бог является убежденным атеистом.

Атаман выразил готовность горячо спорить, но его внимание привлек шум со стороны площади. Бросившись туда, Жулин, Трофим и штурман при свете факелов на стенах домов разглядели следующее. Около сотни горожан плотным кольцом окружили Ключникова и Николая, и народ все прибывал. Почуяв неладное, прапорщик врезался в толпу и вскоре оказался у стихийно организованного ринга. Сжимая в руке нож, Николай ощупывал взглядом находящегося в центре круга разведчика. Оба они, пригнувшись, напоминали двух гигантских, приготовившихся к схватке котов.

— Что случилось? — решительно поинтересовался появившийся рядом с прапорщиком Трофим.

— Солдат проявил интерес к Ольге, — объяснил мужичок, с хрустом разгрызая что-то. Жулин оглянулся и с интересом посмотрел в его лицо. Мужичок на это никак не отреагировал.

— Кто такая, черт возьми, Ольга? — разозлился Жулин.

— Это моя дочь, — коротко объяснил Трофим и прокричал: — Николай!

Но тот не слышал его или не хотел слышать. Сверкая глазами и облизывая губы — язык зловеще шевелился в его короткой, уже блестящей от крови бороде, — Николай закончил ходить по кругу и приступил к более решительным действиям. Несколько раз качнувшись в сторону разведчика, он отступил и стал примеряться для броска.

Без труда можно было догадаться, что кулачный поединок закончился не в его пользу, и теперь будущий родственник атамана решил перевести банальную драку в ножевой бой. Между тем разведчик вынимать из ножен свое оружие не торопился. Впрочем, Николая это не волновало.

Ключников выглядел человеком, которого подняли с постели и заставили делать зарядку. Передвигался он неохотно, вяло, и никто из присутствующих горожан не поставил бы на него и копейки, если бы та у них была. У разведчиков было иное мнение.

— А Николай лучше бы спрятал ножик, — заметил Айдаров, опираясь на ствол снайперской винтовки. — Если Ключ разозлится, он может и дел натворить…

— Николай, убери нож! — крикнул Трофим. Он боялся, конечно, не за потенциального зятя, а за то, что убийство разведчика может нарушить воцарившийся хрупкий мир и понимание.

— Да пусть потрясет им маленько, если невтерпеж… — равнодушным тоном отозвался Ключников. — Идиот.

— Да что случилось-то? — рассердился Пловцов и толкнул в спину стоящего перед ним горожанина. — Из-за чего свара?

— Ваш воин взял на руки девушку Николая, — последовало объяснение. — Это оскорбление чести невесты.

— Она ногу подвернула, придурки! — бросил Ключников, не оборачиваясь. — Девчонка на землю упала, я ее поднял! Пусть лежит, что ли?

— В нашем городе нельзя прикасаться к чужим женщинам, — объяснил Трофим.

— Вы тут что, по законам шариата живете?

— Я не знаю, что такое шариат, но оскорбление женщины должен смыть кровью мужчина.

— Вы это серьезно? — удивился Жулин. — И вас не волнует, что зять сейчас коньки откинет?

Словно услышав это, Николай бросился в атаку. Вряд ли он знал, что такое коньки, но общий смысл не требовал разъяснений. Подняв локоть, Ключников просто развернулся на месте, противник проскочил мимо.

— И вы не остановите это представление? — всерьез поинтересовался Пловцов.

— Мы живем по закону, — коротко ответил Трофим. — Мы писали этот закон. Значит, мы не должны его нарушать.

— Но это же… — изумленный Жулин стал подыскивать нужное слово. — Средневековье какое-то!

Пловцов с нескрываемым сарказмом посмотрел на него.

— Ну да, — согласился смущенный прапорщик. — Я как-то не подумал… Ключ, ты можешь его просто вырубить?

— Ну, могу, — усмехнулся разведчик.

— Только не вали парня, — попросил Жулин. — Черт знает, тут законы такие… кстати, атаман, а если ваш законопослушный житель сейчас умрет, Ключникову по закону что полагается?

— Женщина, которую он оскорбил.

Штурман присвистнул.

— Правда? — увертываясь от колющих и режущих ударов и оставаясь неуязвимым, неудачно пошутил Ключников. Объяснение атамана и реакция чужака на него активировали Николая на еще большую агрессию.

— Но если она не захочет с ним остаться, она вправе наложить на себя руки, — объяснил кто-то из толпы.

Жулин пристально посмотрел на атамана.

— Вы это в первом чтении приняли или были воздержавшиеся?

— Мы приняли вас как гостей. Разве гости должны благодарить принимающую сторону поучениями, как ей жить и какие законы исполнять? — жестко заговорил Трофим.

— Действительно, — согласился Пловцов. — Ключ, усыпи этого чудака! И пойдемте сами поспим с часок. Не одно, так другое, мать вашу… — Развернувшись на месте, штурман взгромоздил ПК на плечо и стал выбираться из толпы.

После очередного выпада Николая Ключников перехватил его руку, отвел в сторону и вбил в живот соперника мощный удар ногой. Пока упавший на колени Николай беззвучно хватал ртом воздух, вынул из его руки нож и рассмотрел лезвие. Толстое у обуха, оно было отточено с режущей стороны, как бритва. Один несильный удар мог рассечь руку Ключникова до кости. Рукоятка была тоже тяжела и увесиста. Покрутив нож на руке, как пропеллер, чем вызвал немало восхищенных взглядов в толпе, он бросил его к ногам Николая.

Это было второе оскорбление подряд. Схватив нож, неугомонный жених снова атаковал противника.

— Куражится Ключ, — задумчиво пробормотал Баскаков. — Куражится, зараза…

— Интересно, сколько еще это продлится. У Ключика ведь нервы в последнее время тоже ни к черту, — после небольшой паузы поддержал разговор Крикунов.

На этот раз Ключников даже не поднимал руки. Немного отстранившись и развернувшись на девяносто градусов, он пропустил мимо руку с ножом. Перехватил ее у запястья сверху, а снизу ударил в