— Может, всё-таки, бог? — предполагает Азамат. — пусть не Ирлик-хон, но…
— Да нет, что ты, какой бог! — морщится духовник. — Говорю тебе, че-ло-век. Не знаю, может быть, ученик… Ученические молитвы иногда очень странные. Но честно говоря, хотел бы я себе такого ученика когда-нибудь.
Кир бросает на духовника быстрый непонятный взгляд и тут же снова изображает безразличие.
— Ты сам-то не знаешь, кто ради тебя так расстарался? — спрашиваю.
Кир неопределённо пожимает плечами.
Алтонгирел ещё пару секунд озадаченно его рассматривает, потом стряхивает задумчивость и убирает жезл.
— Ну а теперь пойдём побеседуем, — решительно предлагает он, указывая ладонью на Кирову комнату.
Ребёнок косится на нас. Не знаю, что выражает моё лицо, а вот Азамат ободрительно улыбается.
— Давай-давай, надо иногда разговаривать с духовником, пусть ты и не в его опеке.
Кир обречённо сутулится и топает в свою комнату, а за ним по пятам Алтонгирел, всем своим видом выражающий, что проблемы только начинаются.
Азамат вызывает на журнальном столике игру для деток младшего возраста, запускает на столик Алэка, поднимает бортики и радостно перебрасывается с мелким бегающими по поверхности разноцветными щенятами. Алэк пищит и лупит ладошками, отправляя щенят обратно к Азамату. Я присоединяюсь: посылаю из другого угла стола радужных божьих коровок.
Духовник выходит от Кира минут через десять с выражением удовлетворения на лице.
— Ну что? — тут же вскидывается Азамат. — Он что-нибудь тебе сказал?
— Почти ничего, но я и не ожидал большего, — с видом знатока отвечает Алтонгирел, потом отвлекается на щенят, уж больно они дивные.
— Так как ты считаешь, есть надежда, что он образумится? — не унимается Азамат.
Духовник пожимает плечами.
— Надежда есть всегда. Но в ближайшее время я бы на твоём месте чудес не ждал. Он завёрнут в восемь слоёв брони, в таком виде очень трудно двигаться.
— Это ты про молитву?
— И про молитву тоже, — отрешённо произносит Алтонгирел и быстрым движением руки зажимает щенка в углу стола, видимо, в надежде рассмотреть. Не тут-то было, нарисованный зверь вертится в поисках выхода ещё быстрее, чем когда просто бегает. Зато Алэк очень возмущается, подползает и дёргает Алтонгирела за руку, мол, отпусти. Щенок выскакивает и несётся к дальнему концу стола.
— Он не любит, когда их ловят, — поясняет Азамат. — Ему нравится, чтоб бегали.
Алтонгирел неожиданно приветливо улыбается мелкому.
— Князь растёт, — одобряет. — В тебя будет.
— Этот-то да, а вот старший в кого… — вздыхает Азамат.
— Тоже в тебя, — успокаивает его Алтоша. — Погоди, увидишь.
Азамат подаётся вперёд, глаза так и светятся надеждой.
— Слушай, ну хоть посоветуй мне что-нибудь, как с ним быть?
Алтонгирел глубоко вздыхает и поворачивается, чтобы смотреть Азамату в глаза.
— Я скажу, но ты же всё равно не станешь.
— Ну?!
— Если хочешь, чтобы он с тобой нормально общался, ты должен быть по отношению к нему жестоким эгоистом.
Азамат откачивается обратно.
— Как так? Ты что, разве я могу…
— Вот потому я и говорю, что ты не станешь. Значит, жди в сторонке.
— Погоди, Алтонгирел, — встреваю я. — Почему ты считаешь, что Киру можно помочь жестокостью? Это какой-то странный подход.
— Я не сказал 'помочь'. Я сказал, что общаться с ним сейчас можно только так.
— Но ведь Лиза с ним как-то общается, — не понимает Азамат.
— Так и общается: эгоистично и жестоко, — доходчиво поясняет Алтоша.
— Э! Минуточку! — одёргиваю его я. — С чего ты взял? Я ему ничего плохого не сделала. Это он тебе такое про меня сказал?
— Ничего
— Но… — жалобно скрипит Азамат. — Что же делать… Не может же его жизнь состоять только из приказов? Надо ведь как-то ему объяснить, что мы его любим… Может быть, если бы я нашёл правильные слова, и поговорил с ним…
— Забудь, — перебивает духовник. — Даже не пытайся с ним 'поговорить', ты его только больше запугаешь своими нежностями. Если не можешь быть эгоистом, то не подходи к нему вообще. Жди. Это не навсегда. Время или случай, что-нибудь его образумит. Только не твои разговоры.
— Сначала он таким не был… — цепляется за последнюю соломинку Азамат.
Алэку надеодают щенята с божьими коровками, и он просится к папе на ручки. Азамат берёт его и покачивает на коленке.
— Был, только боялся это показать, — пожимает плечами Алтонгирел.
— В принципе, — замечаю, — я вижу логику в том, что ты говоришь. Но я слишком хорошо помню, как ты можешь всё неправильно понять.
Духовник сверкает на меня глазами.
— Одно дело — неправильно понять инопланетную женщину. Совсем другое — паренька из приюта. Поверь, Лиза, я
Азамат мрачнеет.
— Я надеюсь, он не пойдёт по твоим стопам.
Алтоша кривится.
— В смысле, не станет духовником? — удивляюсь я. Впервые слышу, что Азамат что-то против этого имеет.
— Нет, я имею в виду выбор учителей, — поясняет Азамат, но по глазам видно, что мыслями он где-то далеко.
Алтонгирел явно напрягается, но сдерживает возражения.
— Ещё и поэтому я тебе советую быть с ним посуровее, чтобы не позволить ему совершить ту же… ошибку.
Азамат резко возвращается в реальность и удивлённо и насторожённо смотрит на Алтошу. Тот отворачивается и встаёт.
— Пойду. Эцаган, наверное, уже дома. Счастливо оставаться.
И строевым шагом покидает нашу гостиную.
— Что это было? — моргаю я.
— Да так, — Азамат несколько расслабляется и гладит Алэка по голове. — Воспоминания детства.
Кир выходит к ужину, спокойный и нерастревоженный разговором с духовником. Ни дать, ни взять, Алтоша чему-то учится у своего психоаналитика. Ест Кир тоже нормально, без обжирательства, но и не ковыряется в тарелке. Хороший подростковый аппетит. Молчит, но не напряжённо, скорее просто думает о своём. Наблюдает, как Азамат кормит Алэка с ложечки.
После того, как приносят сладкое, Кир начинает странно поглядывать на меня. Я делаю вид, что не