Погода обещала великолепный день для верховой прогулки: сквозь легкий утренний туман уже пробивались солнечные лучи, ярко вспыхивая в разноцветных кронах лип, ясеней и кленов. Холодную синеву неба тонкой паутиной опутывали неподвижные полосы перистых облаков. Изредка с дерева срывался невесомый листок и бесшумно опускался на дорожку парка или на волосы Сандры, которая с непокрытой головой медленно ехала шагом за своим спутником. Потом тот придержал Победителя и, подождав, пока девушка поравняется с ним, спросил:

— Тебе нравится наша прогулка?

— Так это прогулка, а не экзамен? — лукаво улыбнулась она.

— Я решил, что тебе надо немного отдохнуть. А лес способен дарить настоящий отдых и душе, и телу. Ты чувствуешь, какой здесь воздух? Чем пахнет?

— Листвой, — ответила Сандра. — И еще водой. И грибами.

— Ну, грибов здесь нет, — засмеялся Шольц. — Ведь мы всего в двадцати трех километрах от Лондона. А ты любишь собирать грибы?

— Я сама не так часто делала это, — призналась она. — Но моя мама очень любила ходить за грибами. Я не знаю, как эти грибы называются по-английски, а по-русски — «рыжики». — Она с удовольствием выговорила русское слово и попыталась вспомнить, когда в последний раз говорила по- русски, но не смогла. — Мама консервировала их. А потом, зимой, мы открывали маленькие баночки с солеными грибами…

— У нас тоже были леса, — задумчиво произнес Шольц. Сандре очень хотелось спросить, где это «у нас», но она постеснялась. Потом он сам невесело усмехнулся и добавил: — В сущности, мы с тобой почти земляки, Сандра. Первые мои воспоминания — это здание из грязно-белого кирпича, в нем располагался детский дом… А неподалеку начинался густой лес, в нем водились даже медведи, а лосей можно было встретить очень часто. Летом старших детей посылали собирать грибы и ягоды, иначе мы сидели бы впроголодь.

— А что случилось с твоими родителями? — осторожно спросила девушка.

— Не знаю, — коротко ответил Шольц и замолчал.

Вскоре всадники выехали на опушку, за которой простиралась большая поляна с вытоптанной травой. По периметру поляны были установлены четыре барьера. Шольц вдруг пришпорил Победителя, заставив его подняться на дыбы, а потом пустил в галоп. Проскакав пару раз вокруг поляны, он заставил коня взять один барьер за другим. Сандра издалека восхищалась его посадкой: ей показалось, что мужчина и лошадь стали единым существом — могучим кентавром из древних мифов. Она окликнула Шольца, и он повернул к ней повеселевшее и раскрасневшееся от холодного воздуха лицо.

— Может, мне тоже попробовать? — спросила она.

— Ну, прыгать тебе, пожалуй, еще рано, — засмеялся он. — Лучше догони меня! — и пустил Победителя вскачь.

Слегка пришпорив Серебряную Луну, Сандра пустилась вдогонку. Несколько раз они обогнули поляну. Шольц то вырывался вперед и с мальчишеским озорством оглядывался на Сандру из-за плеча, то придерживал гнедого, давая ей шанс подъехать поближе. Сандра азартно гнала Луну вперед, а потом, вдруг решив подразнить Шольца, направила ее к барьеру и, несмотря на предостерегающий возглас своего спутника, ударила ее стеком. Она почувствовала, как лошадь подобралась и вдруг пружинисто оторвалась от земли. Девушке показалось, что сердце у нее ушло в пятки, а голова с сумасшедшей скоростью полетела вниз. Но это длилось одно мгновение. Хорошо обученная Луна мягко приземлилась и снова пошла ровным галопом.

— Браво! — крикнул Шольц.

Раззадоренная его одобрением, Сандра направила лошадь к следующему барьеру. Девушка успела еще раз испытать неповторимое ощущение полета, прежде чем сильный толчок выбил ее из седла.

— Что со мной? — пробормотала она, когда сильные похлопывания по щекам вернули ее к реальности. Сандра открыла глаза и увидела прямо над собой бледное лицо Шольца.

— Слава Богу, ты жива, — сказал он. — Давай попробуем встать.

Поддерживаемая его сильными руками, Сандра поднялась. Неподалеку стояли предоставленные сами себе лошади с брошенными поводьями. У Серебряной Луны был очень виноватый вид.

— Она неудачно приземлилась, — объяснил Шольц. — Ну как, голова не кружится?

— Немного…

— Потерпи, — заботливо и сочувственно произнес он. — Здесь в двух шагах — охотничий домик, там можно прилечь. Где у тебя болит?

— Правая нога. Наверное, будет синяк… Интересно, Джеймсу Харперу нравятся калеки? — Сандра уже пыталась шутить, но спутник не поддержал ее тона.

Охотничий домик оказался маленькой бревенчатой избушкой. Дверь была не заперта, и они вошли в темное помещение, которое совсем не пахло жильем. Шольц уложил Сандру на низкую кушетку, снял с нее сапоги и куртку, накрыл стеганым одеялом, а сам вернулся за лошадьми. Сначала и одеяло, и большая мягкая подушка показались девушке сыроватыми и холодными, но они быстро согрелись от ее тепла, под одеялом стало уютно, и она не заметила, как задремала.

Проснулась девушка оттого, что в камине весело затрещали дрова. Встряхнув головой, она охнула и села. Шольц, сидевший на корточках перед огнем, обернулся:

— Проснулась? Как нога? Давай, я посмотрю.

Несмотря на протесты девушки, он тщательно прощупал ее бедро сквозь плотную ткань джинсов, по которым растеклась зеленоватая грязь.

— Кости целы, — удовлетворенно сказал он, — наверное, просто ушиб. Но завтра же придется съездить к Гастингсу, пусть осмотрит как следует.