Наконец, леди Трэйлстоун вставила в длинный костяной мундштук тонкую сигарету, жестом предложив закурить и Сандре. Девушка отказалась, а хозяйка с наслаждением затянулась и выпустила небольшое колечко дыма.
— Ну что ж, дитя мое, готовы ли вы услышать от меня правду? — ласково спросила она.
Сандра испуганно кивнула.
— Ваши манеры ужасны, — с улыбкой констатировала леди. — Вы совершенно не умеете поддерживать беседу и вести себя за столом. Вы не знаете, куда девать руки и ноги, ваши движения то скованны, то судорожны. Кроме того, вы иностранка и останетесь ею навсегда. Этот ужасный американский акцент!
«Какой комплимент для мисс Мэрдсток», — с трудом сдерживая слезы обиды, подумала Сандра, а вслух произнесла:
— Благодарю вас, леди.
Хозяйка продолжала улыбаться.
— Но у вас есть данные, дитя мое. У вас есть выдержка и чувство меры. Я же вижу, чего вам стоит сейчас не разрыдаться и не бросить каким-нибудь предметом в старуху, которая говорит вам такие ужасные вещи. Кроме того, вы умны и обладаете природным обаянием, а отсутствие этих качеств невозможно возместить хорошими манерами. Я думаю, ситуация не безнадежна. Если вы готовы терпеть мой характер и выполнять все мои требования, я буду с вами работать.
Когда Сандра, не вдаваясь в подробности, сообщила дожидавшемуся ее в машине Милошу о результате визита, тот облегченно вздохнул.
— Мы боялись, что она откажется, — признался он. — Ты представить себе не можешь, какой сложный экзамен только что выдержала! У леди Трэйлстоун ты будешь всего лишь третьей ученицей.
— А кто были первые две?
— Имя второй тебе ничего не скажет, а первой была миссис Харпер, мать Джеймса — еще до того, как вышла замуж за Теренса. Между прочим, леди Трэйлстоун — его дальняя родственница.
— Вот это да! — поразилась девушка. — А сколько ей лет?
— Семьдесят восемь.
Под впечатлением этих слов Сандра замолчала. Она-то дала бы этой женщине не больше пятидесяти пяти! «Может быть, уроки у леди Трэйлстоун и мне помогут надолго сохранить такой моложавый и ухоженный вид? — с усмешкой подумала она. — Но слава Богу, до этого еще так далеко!»
В конце сентября в Лондон пришла настоящая осень, и город укрылся плащами и зонтиками. Под моросящим дождем неприятными стали и утренние пробежки, когда надо было выходить из теплого дома в холодный мглистый туман, и занятия в открытом конном манеже. Но Сандра терпеливо продвигалась по кругам своих испытаний. Она понимала, что каждый час верхом на лошади, за рулем автомобиля, в тренажерном зале или за компьютером делают ее совершеннее. Команда Урмаса Шольца только помогала ей создавать новый собственный образ, но основная тяжесть занятий все-таки ложилась на нее, и девушка надеялась, что это позволит ей оставаться самой собой.
Иногда перед сном Сандра задумывалась: кем это — самой собой? Кем она была до встречи с Шольцем? Не встреться она с ним, что было бы с нею сейчас? Как ни старалась девушка найти что-то радостное и светлое в своей жизни в Риге, у нее ничего не получалось. И лишь воспоминания о детстве, в котором еще жива была мама, неизменно согревали сердце и заставляли подступать к глазам непрошеные слезы. Мама… Как, оказывается, мало она знала о ней… Сандра пыталась посмотреть ее глазами на себя нынешнюю, но это было трудно: все-таки и детство, и мама уже были так далеко, а реальностью была жизнь в сыром осеннем Лондоне, с тайным нетерпеливым ожиданием приезда Шольца и бесконечными занятиями.
Леди Трэйлстоун сама растапливала в гостиной камин, прислуга приносила ароматный чай. Под взглядом наставницы Сандра чувствовала себя начинающей актрисой, отрабатывающей каждый жест и улыбку.
— Вы опять забыли о спине, дитя мое! — говорила наставница. — Нет, не так, а то окружающие подумают, что вы проглотили гладильную доску. Свободнее. Но свободно — совсем не значит расхлябанно. Вот, уже лучше. Вы заслужили награду — можете попросить Кэтрин принести печенье.
Сандра послушно выполняла все указания и радовалась нечастым похвалам. Но ей никак не удавалось осилить игру в бридж, без которой пожилая леди не мыслила себе настоящую англичанку. Нет, конечно, девушка легко запомнила правила игры, но она никак не могла постичь ту поэзию, без которой, по мнению леди Трэйлстоун, этот процесс становился бессмысленным…
Урмас приехал только в середине октября, когда дожди уже прекратились и им на смену пришли чудесные, безветренные золотые дни. Сандра по-прежнему любовалась Лондоном из окна машины. Груман возил ее по городу, заставляя узнавать и запоминать уже выученные ею дорожные знаки.
Однажды вечером, вернувшись из такой поездки, Сандра приняла душ, завернулась в теплый махровый халат и теперь накладывала новую косметическую маску, приготовленную Джонни по собственному рецепту. Как многие женщины, Сандра верила в магическое действие кремов и масок. Каждый раз, завершая эту процедуру, она ожидала какого-то чуда, хотя, по правде говоря, никакого чуда и не требовалось: цвет ее лица был безупречен. Когда внезапно запиликал телефон, она неохотно взяла трубку.
— Мисс Сеймур? — официально спросили ее, и сердце вдруг оборвалось от мгновенного узнавания. Шольц просил разрешения зайти.
Через двадцать минут они сидели вдвоем в белоснежной кухне ее апартаментов. Похудевший и загорелый, он без стеснения рассматривал свою подопечную, одетую в уютный домашний костюм из тонкого темно-синего трикотажа. Под руководством Джонни Сандра уже овладела секретами «быстрого макияжа», позволявшего выглядеть совершенно естественно — так, чтобы никто не мог догадаться о том, что этот макияж вообще присутствует. Она знала, как несколькими штрихами подчеркнуть прелесть своего лица, и не преминула этим воспользоваться. Прозрачный румянец чуть тронул скулы, легкий аромат свежести окутал девушку нежной волной. Шольц смотрел на нее с веселым восхищением.
— Ты похожа на эльфа, — сказал он.
— Эльфы — это что-то красивое? — улыбнувшись, спросила Сандра.
— Красивое и опасное, — серьезно ответил он. — Надеюсь, во всем остальном ты делаешь такие же успехи.
— Это легко проверить, — продолжая улыбаться, проговорила девушка. — Хочешь, я расскажу тебе о детских болезнях Джеймса Кристиана Харпера? Или тебе интереснее услышать про методы маркетинга в сфере услуг? — Она пыталась сохранить игривый тон беседы, но ей никак не удавалось скрыть счастливый блеск глаз. Шольц смотрел на нее очень внимательно.
— Ну что ж, — наконец объявил он. — Примерная ученица заслуживает подарка. Накинь что-нибудь теплое, и спустимся вниз.
Он привел ее в гараж. Когда автоматическая дверь отъехала, девушка увидела, что в глубине гаража стоит, ярко сверкая боками цвета весеннего неба, мощный «ягуар» с еще не снятыми с сидений чехлами. Никелевая фигурка хищника в прыжке рвалась с капота. Сандра вопросительно взглянула на Шольца, и он протянул ей ключи с брелком, изображавшим того же хищного зверя.
— Это твоя машина.
Сандра нажала на кнопку брелка. Металлические «веки», прикрывавшие фары машины, открылись, и «ягуар» дважды послушно подмигнул хозяйке. Девушка застыла от восторга.
— Нравится? — спросил довольный произведенным впечатлением Шольц.
Она смогла лишь молча кивнуть.
— На завтра утренние занятия отменяются. Кроме тренировки с Милошем, конечно. Я хочу посмотреть, каковы твои успехи в верховой езде. Мы поедем в Харлоу на твоей машине. Поведешь ее ты.
