— … это ничего не объясняет. Информацию ты должен добыть. Я сделала все, что мне полагалось. Привезла его к себе…

Корн остановился.

— Интересно, как? — говорил мужчина с экрана. — Все, что я знал, я тебе сообщил. В конце концов, с ним разговаривала ты, а не я.

— Да, но он не из разговорчивых.

— К тем, кто произносит о себе длинные речи, мы не посылаем наших лучших репортеров.

— Ну, хорошо. Постараюсь что-нибудь узнать.

— Ты должна быть готова завтра утром.

— Значит, до утра.

— До утра, — повторил мужчина и выключился.

Корн спустился вниз и подошел к Лен.

— Действительно, в нашей встрече есть что-то от видео. Полная режиссура.

— Ты слышал… — Лен еще стояла перед экраном.

— Слышал. Раньше я, возможно, оделся бы и ушел, но сейчас скажу тебе только 'спокойной ночи'.

— И больше ничего?

— Ничего.

Она подошла к нему так близко, что ей пришлось поднять голову, чтобы видеть его глаза.

— Стеф, ты на меня не обижаешься?

— Нет. Следовало догадаться.

— О чем?

— О том, что в вашем упорядоченном мире такие встречи не происходят случайно. Только я не понимаю, зачем ты прикидывалась, будто ничего обо мне не знаешь.

— Но я действительно не знаю. Мне сказали, что ты ушел из института и направился к автостраде. Ты — новый манипулянт. Вот и все.

— Хорошо сработано.

— Стеф, но теперь это не имеет значения.

— Что?

— Мое интервью с тобой. Можешь не говорить ни слова. Хорошо, что ты здесь, Стеф.

Она неожиданно поцеловала его. Аромат ее кожи не был ему неприятен. Он мягко отстранил ее, так мягко, как только мог.

— Ты правда не обижаешься на меня, Стеф?

— Нет. Что ты еще хочешь знать?

— Ничего.

— Лен, — сказал Корн, — ты прирожденный репортер. Пользуешься соответствующими методами в соответствующий момент.

— Сейчас я не репортер. Понимаешь, не репортер. Наплевать мне на всю эту историю. Важно лишь то, что ты здесь.

— Ты милая девочка, Лен, — он повернулся и подошел к черному квадрату окна.

— Стеф…

Он взглянул на нее.

— Стеф, ты мне не простишь?

— Перестань, Лен.

— … знаю, не простишь…

Корн смотрел в окно и видел бегущие огоньки далеко на автостраде.

— Спокойной ночи, Лен, — сказал он. — Завтра я расскажу тебе все, что знаю, но, уверяю тебя, я и сам знаю очень немного.

Он поднялся на несколько ступенек.

— Стеф, я приду к тебе…

— Не надо, — сказал Корн и пошел в комнату.

Он лежал в темноте и размышлял, придет ли Лен. Потом понял, что не придет, и заснул.

Встал он рано, когда Лен еще спала. По пустой улице двигался маленький пузатый автомат, собиравший мусор. Корн оделся и тихо, стараясь не скрипеть ступеньками, спустился к визофону. Набрал на клавиатуре номер знара, который ему вчера сообщила Кома, и немного подождал. Экран разгорелся, и на нем появилось лицо пожилого человека.

— Здравствуй, незнакомец, — сказал он. — Откуда тебе известно, что в моем возрасте встают рано?

— Я Корн, Стеф Корн. Мне дали твой знар… — он хотел назвать имя Комы, но раздумал.

— А, так ты тот самый путешественник во времени, — старое лицо, почти маска, покрылось сотнями мельчайших морщинок. — Я жду тебя.

— Тебе известно обо мне?

— Известно.

— Но ты… ты человек?

— Ну, знаешь, юноша! Подозревать Нота Фузия в том, что он фантом! За последние сто лет такого со мной еще не случалось, — раздался какой-то странный звук. Это смеялся старик. — Мне сказали, что ты сейчай в Лебоке. Я живу в Иробо. Полчаса сублетом. От остановки сублета дорожка к домику на холме. Дом старый, такой же старый, как и я, так что найдешь без труда. Впрочем, здесь не так уж много домов, и любой скажет, где найти старого Нота. Так когда прилетишь?

— Часа через два.

— Хорошо. У меня есть хлебный квас, как в старое время. Полакомишься.

— Спасибо. Я приеду.

— И не опаздывай. Я не люблю ожидать. У моего возраста свои привилегии, юноша.

— До встречи.

Экран помутнел. Корн хотел вернуться наверх, в свою комнату, но услышал голос Лен.

— Завтрак готов, Стеф.

'Встала пораньше и ждала', — подумал он, и ему стало приятно.

Когда он вошел в помещение с апровизатором. Лен уже сидела за столом.

— Я еду в Иробо, — сказал он.

Лен срезала ножичком верхушку яйца, потом взглянула на Корна.

— Когда?

— Сейчас.

На завтрак были овсяные хлопья с молоком, и это напоминало ему самые неприятные минуты детства, однако пришлось есть, так как, во-первых, он был голоден, а во-вторых, поторопился сказать Лен, что с особым удовольствием ест именно это блюдо. Перекусив, он отодвинул наполовину недоеденную тарелку и выпил большую кружку кофе с молоком.

— Теперь скажи, что бы ты хотела обо мне знать.

— Как репортер ничего. Я же сказала вчера, что это не имеет значения.

— И все-таки. Имеет значение или нет, ты заслужила это и должна написать очерк. Я слышал, о чем вы говорили вчера. Предупреждаю, ты будешь разочарована. Я родился в прошлом веке. Прожил не слишком много, как раз столько, чтобы начать ценить жизнь. Когда ты очень молод, жизни еще не ценишь — сама знаешь, я думаю.

Ну, а когда у меня уже была жена, дом и немного больше порядка в голове, я разбился на автомобиле и угодил в жидкий азот, в ожидальню, как теперь называется. В жизнь меня «включили» совсем недавно. О некоторых усовершенствованиях моего организма ты уже знаешь. Кроме того, что ты видела, тех киборгизованных элементов, я еще умею проводить эксперименты, которых никогда раньше не проводил, и узнаю такое, чего никогда прежде не знал. Одно из моих новых «умений» как раз то, что я манипулянт. Есть еще несколько несущественных деталей, но в принципе — это все. Ты удовлетворена?

— Но ведь это только половина многосерийки из видео, — сказала Лен.