— Так это вопрос?

Она скорчила мне гримасу, затем достала телефон и набрала несколько цифр. По правде говоря, мы с Оливией официально не объявляли себя подругами, но, судя по всему, это произошло само собой между поездкой в школу Джексона и субботним утром в кассе кинотеатра. Иначе как объяснить тот факт, что Оливия не чувствовала никакого стеснения, вмешиваясь в мою личную жизнь?

— Между мной и Нейтом ничего нет, мы просто друзья, — заявила я, уже второй раз с тех пор, как мы сели перекусить.

Это тоже стало неожиданностью — мы с Оливией едим вместе! Более того, я даже не стала возражать, когда она утащила из моего пакетика ломтик жареной картошки.

— Недавно ты утверждала совсем обратное, — сказала Оливия, отправляя картошку в рот.

— И что?

— То, что никто не знает, к чему ты придешь через пару недель, — ответила она под звон своего мобильника. — Может, вы уже будете помолвлены, прежде чем ты сама это признаешь.

— Ни за что! — решительно произнесла я. — Как тебе только в голову пришло!

— Никогда не говори «никогда». — Оливия пожала плечами. Ее телефон снова зазвенел. — В этой жизни все может случиться.

— Ты видишь здесь Нейта?

— Нет, но я вижу его вон за той скульптурой, и он смотрит сюда.

Я повернула голову. Нейт стоял за нами и разговаривал с Джеком Бристолом. Заметив мой взгляд, он помахал рукой. Я махнула в ответ, затем повернулась к Оливии, которая следила за мной с непроницаемым выражением лица; ее телефон звонил не умолкая.

— Ответишь на звонок? — спросила я.

— А мне позволено?

— Значит, теперь я устанавливаю правила?

— Нет, но я не хочу показаться невежливой и бесцеремонной, общаясь одновременно с двумя людьми.

Вообще-то Оливия повторила мои слова: устав от того, что она постоянно отвечает на звонки, не давая мне договорить, я именно так ей и сказала. Судя по всему, она признала мою правоту, и это тоже было по-дружески.

— Или сейчас ты уже думаешь по-другому? — продолжила она.

— Слушай, делай что хочешь, пусть только он прекратит звенеть.

Оливия вздохнула — мол, на какие только трудности не приходится идти! — затем щелчком открыла мобильник и приложила к уху.

— Привет! Нет, просто перекусываем с Руби. Что? Ну да, она так и сказала, — сообщила она невидимому собеседнику, не сводя с меня глаз. — Ну не знаю, у нее семь пятниц на неделе, я даже не пытаюсь понять.

Я подняла глаза к небу, затем посмотрела через плечо на Нейта. Он по-прежнему разговаривал с Джейком и не увидел меня, но, обведя взглядом внутренний двор, я вдруг заметила, что за мной наблюдают. Жервез.

Он с пакетиком молока в руке сидел один у подножия дерева, положив рядом рюкзак. Еще Жервез медленно жевал и пристально смотрел на меня. Должна признаться, мне стало немного не по себе. Вообще-то в последнее время Жервез вел себя довольно странно. То есть еще страннее, чем обычно.

Я уже так привыкла к его ужасному поведению в машине, что почти не обращала внимания. К тому же мы все больше сближались с Нейтом, и Жервез стал чем-то второстепенным, ничего не значащим. Может, именно поэтому я вначале не заметила, что он вдруг изменился. Зато Нейт заметил.

— Как это ты не увидела, что он теперь причесывается? — спросил Нейт пару дней назад, когда мы с ним шли через парковку, а Жервез торопливо шагал впереди. — И что на нем больше нет ортодонтического аппарата?

— Наверное, потому что, в отличие от некоторых, не провожу время, разглядывая Жервеза.

— Все равно — это трудно не заметить. Он теперь похож на совершенно другого человека.

— Ключевое слово «похож».

— И от него лучше пахнет, — добавил Нейт. — Он почти перестал пускать токсичные газы.

— Почему мы снова обсуждаем Жервеза?

— Не знаю, — пожал Нейт плечами. — Может, потому что вполне естественно заинтересоваться переменами в другом человеке?

Лично меня перемены в Жервезе совершенно не интересовали. Даже если бы он внезапно полностью изменил внешность и стал пахнуть розами, мне бы было все равно. Но сейчас, глядя на него через двор, я не могла не признать, что Нейт оказался прав — Жервез действительно изменился. Его волосы были гораздо чище и причесаннее, а лицо без аппарата выглядело совсем другим. Увидев, что я смотрю в его сторону, Жервез вздрогнул, наклонил голову и допил молоко. Вот странно, подумала я.

— Нет, считаю, — говорила Оливия в телефон, сделав еще глоток фруктового коктейля, — Лейни, кроссовки не помогут бежать быстрее. Это рекламный трюк чистейшей воды! Что? Конечно, именно это они тебе и скажут. За это им и платят!

— Кто платит? — спросил Нейт, присаживаясь на скамью рядом со мной.

Оливия, поглощенная разговором с Лейни, выразительно подняла брови, глядя в мою сторону.

— Понятия не имею. Если ты заметил, она разговаривает не со мной, а по телефону.

— А, точно, — сказал он. — Знаешь, это вроде как невежливо.

— Ты тоже так считаешь?

Оливия, не обращая на нас внимания, снова взяла жареную картошку из моего пакетика, затем пододвинула его Нейту. Тот не преминул угоститься.

— Это моя картошка, — сказала я.

— Да? Вкусная.

Он улыбнулся и слегка подтолкнул меня коленом. Через стол Оливия все говорила с Лейни о кроссовках, ее голос звучал так, словно она читала лекцию. Я сидела с ними, и мне не хотелось вспоминать о своем решении всю жизнь оставаться одиночкой. Я не умею принимать и оказывать помощь, но я поняла: нельзя отдать долг раз и навсегда. Наоборот, стоит включиться в эту связь, и она будет крепнуть и усиливаться.