будет плачевный, как если бы простой чайник-юзер попытался написать компьютерную программу.

– Удивительно! – выдохнул Глеб.

– Технологии не стоят на месте, Корсак. – Дори бросил в рот еще одну виноградинку. – Самая важная часть процесса – сканирование лица, с которого будет скопирована маска. В нашем гримерском деле чаще всего приходится работать с фотографиями. Создание объемного сканинга по фотографиям – дело сложное и не всегда благодарное.

– А если отсканировать живое лицо?

– Тогда можно добиться поразительной точности. Но тут есть и другие сложности. К примеру, большой нос спрятать под маской очень нелегко. Или, скажем, толстые надбровные дуги… Чтобы имитировать все эти выпуклости и хрящи, нужно быть профессионалом высочайшего класса. Но и это еще не все. Маску нужно оживить с помощью красок.

– Это сложно?

– Сложно, но возможно. Обычно латексные маски окрашивают либо касторовым гримом, либо акриловыми красками для ткани. Впрочем, иногда красители добавляют прямо в жидкий латекс. В этом случае латекс станет чуть-чуть жестче и будет быстрее отлипать от кожи. С другой стороны, это может пригодиться – ну, например, если ты собираешься использовать цветной латекс для стриптиза!

– Этот момент меня сейчас интересует меньше всего, – сказал Глеб.

Дори усмехнулся:

– А зря. С твоими данными я бы…

– Дори!

– Молчу-молчу. – Гример утрированно вздохнул: – Какой же ты нетерпимый!

– А теперь главный вопрос: ты смог бы изготовить подобную маску?

– Корсак, ты загоняешь меня в тупик. Мне хочется сказать тебе «да», но вместо этого я вынужден ответить – нет. Я не пластический гример. Я – просто гример. Я меняю внешность с помощью живописной техники, постижерских изделий, накладок. Можно приклеить герою бороду, проявить морщинки, изобразить шрамик. А пластический гример занимается другим: он меняет объем, форму, пропорции лица. Делает все то, чего невозможно добиться с помощью красок или накладной бороды. Специалист по пластическому гриму должен быть и скульптором, и ювелиром, и художником, и химиком. Он должен знать антропологию, анатомию, знать законы движения мышц… Ну, и все такое прочее.

Дори бросил в рот очередную виноградинку. Глеб обдумал его слова и спросил:

– Кто в России может изготовить столь совершенную маску и придать ей полное сходство с человеческим лицом?

Ремизов задумался:

– Ты знаешь, Корсак, на ум мне приходит только один человек…

– Кто он?

Дори наморщил лоб и сказал:

– Сейчас на Питерской киностудии снимают фильм «Владимир Ленин. Между ангелом и дьяволом». Слышал?

– Отдаленно.

– Для главной роли приготовили несколько великолепных масок на основе латекса и силикона. Сканинг делали с лица настоящего Ленина.

– Погоди… – Глеб недоверчиво прищурился. – Ты говоришь про того Ленина, который лежит в «гробнице» на Красной площади?

– А ты знаешь других? – насмешливо уточнил Дори.

Корсак озадаченно хмыкнул:

– Ну, дела! Как же они сумели получить разрешение?

– Не знаю как, но сумели. Ох, Глебчик, в наше время можно получить все, что хочешь! Не помогут знакомства – сработают деньги. Так вот, маски для этого фильма сделала Маргарита Князева. Та самая, которая изготовила «лицо» Владимира Высоцкого в недавнем фильме.

– Расскажи мне о ней.

– Лет восемь назад она была просто отличным гримером. Отличным, но – как многие другие. Потом съездила на стажировку в Америку и там, за океаном, стала адептом высоких технологий. Год проработала в Голливуде, делала лица каким-то киношным оркам или гоблинам. А когда вернулась в Россию, стала чуть ли не единственным специалистом в области «фэйс криэйшн».

– Она живет в Питере?

Ремизов поднял брови:

– Почему в Питере? Здесь, в Москве.

– У тебя есть ее телефон или адрес?

– Где-то записан. Поискать, что ли?

– Если тебе не сложно.

– Сложно, Корсак! – Дори улыбнулся. – Но для тебя, так и быть, сделаю.

Гример поднялся из кресла и ушел в соседнюю комнату. Вскоре он вернулся и протянул Корсаку визитку:

– Вот. Только не забирай. Просто перепиши.

Глеб хлопнул себя по карманам:

– Мне на не что.

– О боже, – закатил глаза Дори. – Ни дерьма, ни ложки! А еще журналист! Ладно, пожертвую тебе листок бумаги.

Ремизов на минутку отошел к столу и протянул Глебу квадратик розовой бумаги с нацарапанным именем и номером телефона:

– Держи, красавчик.

Дори посмотрел, как Глеб прячет листок в карман пиджака, и поинтересовался:

– Слушай, Корсак, а зачем тебе все это?

– Хочу сделать себе новое лицо. Старое уже не в тренде.

Гример усмехнулся:

– Я так и понял. Смотри, как бы дело не дошло до новых зубов. При твоей профессии это всегда актуально.

Глеб поднялся с кресла:

– Ах ты, моя заботушка! Дай я тебя обниму!

– Ах, боже мой, какие нежности.

Дори закатил глаза, но, когда Глеб в шутку приобнял его, щеки Дори порозовели от удовольствия.

Час спустя Глеб Корсак знал о Маргарите Игоревне Князевой если не все, то очень многое. Для этого достаточно было сделать всего лишь три звонка с незарегистрированного телефона, заряженного «серой» сим-картой, который он приобрел на Горбушке.

А еще через полчаса Глеб нажал на кнопку звонка у входной двери квартиры, расположенной на пятом этаже двенадцатиэтажного дома на Тимирязевской.

Нажимал он долго. Однако ему никто не открыл.

Глеб спустился на межэтажную площадку, закурил и достал из кармана листок с данными Князевой, которые ему удалось раздобыть.

К информации прилагалась фотография, полученная Глебом по электронной почте. Изображение было не очень четким, но черты красивого, даже классически красивого женского лица вполне различались. Темные волосы до плеч, пронзительный взгляд черных глаз. Женщина производила впечатление.