— Тут все дело в поле зрения, — понял Гиллиам. — Мы видим только угол лестницы, поэтому камера не фиксирует тех, кто влезает и вылезает несколько… э-э… грациозней.
— Иными словами, из нас с Фростом форточников не получится, — подытожила Джейн.
Гиллиам улыбнулся.
— А вот из детектива Таня вполне.
Джейн вздохнула.
— Значит, эта камера нам не поможет.
— Если, конечно, нарушитель влезал туда всего один раз.
Джейн вспомнила аромат ладана и свежие апельсины на тарелке.
Кто-то регулярно посещает эту квартиру, оставляя приношения в память У Вэйминя.
— Вернитесь на два вечера назад, — попросила она, — и запустите запись.
Гиллиам кивнул.
— Да, стоит посмотреть.
На мониторе время побежало назад, проскочило сорок восемь часов и остановилось на отметке 21.38. Запись снова начала прокручиваться вперед, в скоростном режиме — движения прохожих убыстрились, а их фигуры стали менее четкими. 22.00. Полночь. К 2.00 улица Наппа опустела, и на экране отображалась лишь мостовая, по которой временами, трепеща, проносились обрывки бумаги.
В 3.02 Джейн
Всего лишь тень слегка шевельнулась на площадке пожарной лестницы, но уже одно это заставило Риццоли податься вперед.
— Стоп! Назад! — воскликнула она.
Гиллиам перемотал запись и остановил на картинке с тенью — никаких контуров, просто мрак на пожарной лестнице стал еще гуще.
— Да тут почти ничего не видно, — заметил Тань. — Возможно, это всего-навсего тень от кошки.
— Если кто-то забрался в это здание, — возразил Фрост, — значит, ему пришлось вылезти назад, верно?
— Тогда давайте посмотрим, что произойдет дальше, — согласился Гиллиам и снова включил воспроизведение.
Они наблюдали за тем, как сменяются минуты. Видели, как двое явно пьяных мужчин, пошатываясь, прошли по улице Наппа и свернули за угол.
—
Гиллиам остановил кадр и пристально поглядел на тень — согнувшись, она замерла на пожарной лестнице.
— Что это такое, черт возьми? — тихо проговорил он.
— Я же говорил, что видел нечто, — сказал Фрост. — Это оно.
— Тут вообще не поймешь, на что мы смотрим, — заметил Тань. — Лица не видно, даже и не скажешь наверняка, человек ли это.
— Но ведь оно двуногое, — возразил Фрост. — Посмотрите, оно сидит на корточках. И вот-вот прыгнет.
У Джейн зазвонил мобильный телефон. Звук прозвучал настолько резко и пугающе, что, перед тем как ответить, ей пришлось перевести дух и откашляться.
— Детектив Риццоли.
— Вы оставляли сообщение на моем автоответчике, — сказал какой-то мужчина. — Вот я и перезваниваю. Это Лу Ингерсолл.
Джейн выпрямилась в кресле.
— Детектив Ингерсолл, мы всю неделю пытались связаться с вами. Нам необходимо побеседовать.
— О чем?
— Об убийстве в Чайна-тауне. Оно произошло в среду ночью, на прошлой неделе. Жертва — неизвестная женщина лет тридцати с небольшим.
— Вы ведь знаете, что я уволился из Бостонского ПУ шестнадцать лет назад. Почему вы спрашиваете меня о недавнем деле?
— Мы полагаем, что эта смерть может быть связана с одним из ваших старых расследований, массовым убийством в «Красном фениксе».
В трубке повисло молчание.
— Не уверен, что стоит говорить об этом по телефону, — наконец произнес Ингерсолл.
— Может, встретимся, сэр?
Джейн услышала шаги детектива. Уловила его затрудненное дыхание.
— Ладно, похоже, машина уехала. Зря я не записал эти чертовы номера.
— Какая машина?
— Фургон. Он стоял на противоположной стороне улицы с того самого момента, как я приехал домой. Вероятно, там сидел тот подонок, что врывался в мой дом, когда я был на севере.
— Что там у вас происходит?
— Приезжайте прямо сейчас, и я изложу вам свою теорию.
— Мы в Дедеме. На дорогу нам понадобится полчаса, а то и больше. Вы уверены, что мы не можем поговорить прямо сейчас?
Она снова услышала шаги Ингерсолла.
— Мне не хочется говорить об этом по телефону. Я не знаю, кто нас слушает, а я обещал не ввязывать ее в это. Так что я подожду, когда вы приедете.
— О чем вообще речь?
— О девочках, детектив, — ответил он. — Речь о том, что случилось с теми девочками.
— Ну теперь ты хотя бы мне веришь, — сказал Фрост, когда они с Джейн ехали в сторону Бостона. — Ты видела его своими глазами.
— Мы еще не знаем, что было на этой записи, — возразила Риццоли. — Не сомневаюсь, найдется логическое объяснение.
— Я никогда не видел, чтобы человек двигался так быстро.
— И что же это было, как ты думаешь?
Фрост уставился в окно.
— Знаешь, Риццоли, на свете много вещей, которых мы не понимаем. Нечто древнее и настолько странное, что кажется совершенно невозможным. — Барри немного помолчал. — Я как-то встречался с китаянкой.
— Ты? Когда?
— Давно, в старших классах школы. Она и ее семья тогда только-только переехали из Шанхая. Она была очень мила, ужасно застенчива. И невероятно старомодна.
— Может, тебе следовало жениться на ней, а не на Элис?
— Ты же знаешь, что говорят о заднем уме. У меня все равно ничего не получилось бы, потому что ее родня была категорически против любого белого парня. Зато ее прабабке я нравился. Думаю, старушка симпатизировала мне, потому что один я обращал на нее внимание.
— Бог мой, Фрост, есть ли на свете хоть одна бабушка, которой ты не нравишься?
— Я любил слушать ее рассказы. Она говорила, а Жад переводила мне. То, что она рассказывала о Китае… черт!., если бы хоть частичка этого оказалась правдой…
— Ну например?
Фрост посмотрел на Джейн.
— Ты веришь в привидения?
— Сколько мертвецов нам довелось увидеть? Если бы привидения существовали, мы уже давно с ними встретились бы.
— Прабабка Жад говорила, что в Китае повсюду привидения. Она считала, это потому, что Китай
