— Я не могу. — Обычно подвижное лицо Стрэнда застыло.

— В чем дело? Тебе не надо опасаться, что я проведу остаток моих дней, изнывая от тоски и вздыхая каждый раз, когда эта леди пройдет мимо меня. Это было бы слишком затруднительно для всех нас. Постараюсь оставаться вне поля ее зрения до тех пор, пока интерес к ней окончательно не пропадет и я смогу спокойно смотреть на нее.

Томас не сознавал, насколько он взволнован. Однако Стрэнд заметил предательскую дрожь его рук и, повернувшись спиной к нему, начал внимательно изучать заголовки многочисленных книг, стоявших на полках вдоль стен.

— Я женился бы, — сказал Стрэнд после нескольких минут молчания. — И повел бы ее к алтарю, если бы был уверен, что она действительно хочет этого… Леди Кэт, — продолжил он, — не просто привлекательная, хорошо воспитанная девушка. Она образец женственности. У нее острый, проницательный ум, и она потрясающе красива. Был бы счастлив предложить ей руку и сердце, поверь.

Стрэнд не поворачивался. Он не хотел видеть выражение отчаяния на лице Томаса.

В напряженной тишине дверь снова открылась — бесшумно на хорошо смазанных петлях. Стрэнд постарался принять равнодушный вид, прежде чем повернулся. В комнату вошел полковник Генри Сьюард в военном мундире.

— Я думал, вы уже покинули бал, — удивленно сказал он. Джайлс ничего не ответил на это и обратился к Томасу:

— Но я не могу сделать этого — вынужден подчиниться его величеству. Меня посылают на юг.

— С какой целью? — спросил Томас удивленно.

— Наполеон бежал с Эльбы, — сказал Сьюард ровным тоном. — В отдаленных населенных пунктах уже установлены блокпосты. Он пополняет свою армию по мере продвижения вперед.

Томас повернулся к Стрэнду.

— И ты оставишь девушку здесь? В опасности? — холодно спросил он.

Стрэнд вздернул подбородок.

— Я признаю, что обладаю некоторыми отрицательными чертами характера, но пренебрежение своими служебными обязанностями не относится к ним. Думаю, полковник Сьюард проводит леди Кэтрин в Дьепп.

— Это невозможно, — отозвался тот. — Я организовал ее отъезд из Брайтона, однако не могу доставить в Дьепп. Сообщают, что Наполеон уже собрал под свои знамена около семи тысяч человек. Мне нельзя сейчас покидать Париж.

— Проклятие, — проворчал Томас.

— Тебе лучше отбыть немедленно, Стрэнд, пока дороги еще открыты, — сказал Сьюард с тревогой в голосе.

Джайлс повернулся к Томасу, и их взгляды встретились.

— Я бы нашел возможность обеспечить ей безопасный отъезд.

— Не сомневаюсь, — мрачно ответил тот. — Счастливого пути, мой друг.

Стрэнд облегченно вздохнул, и на лице его появилась улыбка, придав его чертам обычное выражение беззаботности.

— Когда леди Кэтрин окажется в Англии, ты можешь вернуться туда и выяснить свои отношения с ней, — сказал он и вышел. После небольшой паузы Сьюард последовал за ним.

— Почтово-пассажирское судно отходит через четыре дня. Я не знаю, когда будет следующее, — крикнул Томас им вдогонку.

— Черт возьми, Кэтрин! — возмущенно произнесла Гекуба, присаживаясь на кровать рядом со своей внучкой. — Я думала, ты просто развлекаешься, устроив это представление. А все кончилось слезами!

В ответ Кэт еще глубже уткнулась лицом в подушку. Ее бабушка вздохнула и сердито посмотрела на горничную, стоявшую у кровати.

— Сострадание только еще больше расстраивает девушку, Филдинг. Пойди и сложи мои платья или пококетничай со швейцаром или… или просто уйди!

Девушка сделала реверанс и тут же удалилась.

— А теперь, — сказала Гекуба, протянув свою морщинистую руку, чтобы погладить шелковистые локоны Кэт, — расскажи, мне, в чем дело. И никаких отговорок на этот раз, моя девочка! Я уже две недели слушаю твои приглушенные рыдания и не хочу больше понапрасну тратить время. Слушаю тебя!

Кэт приподняла заплаканное лицо. Слезы, стекавшие по щекам, оставили полоски на напудренной коже. В покрасневших глазах застыла боль.

Гекуба, освободив свой корсаж от комочков ваты, которыми начала пользоваться недавно для того, чтобы грудь казалась полнее, снова вздохнула.

— Это все Томас Монтроуз, не так ли?

Губы Кэт дрогнули.

— Я сразу поняла, как только увидела этого повесу, что от него можно ждать одних неприятностей. Опасный тип! Он из тех мужчин, кто побуждает женщину совершать необдуманные поступки, заставляет проявлять самые темные стороны ее натуры, поддаваться необузданным порывам.

Гекуба задумчиво смотрела вдаль невидящим взглядом. Затем, очнувшись, вернулась к действительности.

— Что произошло в Брайтоне, Кэтрин?

— Он… он… Я не могу сказать! — сквозь слезы прошептала та.

— Этот негодяй злоупотребил твоим доверием, когда ты находилась под его покровительством?! Ну и мерзавец! Известно, что мужчины, независимо от социального положения, стремятся обмануть молодую непорочную девушку и воспользоваться ее доверием.

— Он не делал этого! — горестно воскликнула Кэт.

— О! — Гекуба извлекла последний комочек ваты из своего платья, и корсаж тут же сморщился. — Тогда в чем проблема? — спросила она.

Кэт снова уткнулась головой в подушку.

— Я жду!

Это восклицание вызвало мгновенную реакцию Кэт. Она резко привстала; глаза ее сверкали.

— Я больше не желаю иметь с ним дело. Он развратный тип.

Гекуба улыбнулась:

— Я сказала бы, что Томас Монтроуз способен на многое, но так его нельзя назвать. Это, пожалуй, преувеличение.

— Но он такой! — решительно заявила Кэт.

— Расскажи подробнее.

— Я видела его, бабушка Гекуба. В тот вечер, когда принц-регент устраивал празднество. После того как Томас проводил тебя в отель… он устроил тайное любовное свидание с этой… с этой… француженкой…

— С проституткой?

— Да!

— Откуда тебе известно это, Кэтрин?

— Я сама видела их!

Гекуба вопросительно приподняла бровь.

— Я пошла в его комнату, чтобы поблагодарить за оказанную тебе помощь, — сказала Кэт.

— Какая любезность с твоей стороны! И главное — своевременная, — иронически заметила старушка.

— Так уж получилось! Дверь в его комнату оказалась открытой, когда я подошла, чтобы постучаться, и я заглянула внутрь. Бабушка Гекуба! Эта женщина обнимала его, и он был по пояс обнажен. Она целовала его грудь, а он откинул голову назад! О Боже! Он открыл глаза и увидел мое отражение в зеркале!

— О! — Впервые, насколько Кэт помнила, Гекуба выглядела взволнованной. Она откашлялась несколько раз, прежде чем спросила: — А что произошло потом?

— Потом? Я, конечно, сразу убежала в свою комнату.