вызовы. Действительно нравится. Она блестящий, опытный дизайнер, и у нее обостренное чувство стиля. Ей нравятся эксцентричные заказчики. Нет, решительно напомнила себе Памела, они ей не просто нравятся, она их предпочитает. Не было еще такого проекта — причудливого, или безвкусного, или странного, с которым она не справилась бы, превратив его в нечто изысканное, сделанное со вкусом.

Впереди показалась толпа, и высокий человек, стоявший в самой гуще, помахал им рукой.

— О, это Джеймс. Он выбрал отличное место.

Эдди привлек Памелу ближе к себе, врезаясь в толпу, и потащил, словно кит сквозь стайку мелких рыбешек. Когда они добрались до высокого мужчины, Эдди подтолкнул Памелу вперед. Слегка задыхаясь, она приветливо улыбнулась, но выражение ее лица мгновенно изменилось, когда она поняла, где они очутились.

Перед ними красовался еще один массивный фонтан. Он был выполнен в форме окна с арабесками. В центре располагался гигантский каменный мужчина, сидящий на троне. Фигуру окружали три статуи, но Памела не смогла рассмотреть их как следует, потому что как раз в это мгновение вечный солнечный свет, лившийся из-под сводчатого потолка, померк и из отверстия у основания трона пополз густой туман. Памела чихнула от едкого запаха сухого льда.

— Ну, отлично! — сказал за ее спиной Эдди.

Потом он наклонился к уху Памелы:

— Начинается! Смотрите внимательно!

Раздался утробный хохот, и Памела вздрогнула от дурного предчувствия, когда поняла, что фигура в центре фонтана оживает. Смеялась статуя. Ошеломленная Памела наблюдала, как фигура повернулась на троне и очутилась лицом к зрителям.

— Пора! Пора! — возвестила говорящая статуя. — Я — Бахус! Вперед! Все — вперед! Веселитесь!

Оживший Бахус взял кубок, неожиданно вспыхнувший золотом. Но Памела почти не обратила внимания на новый спецэффект. Она рассмотрела лицо Бахуса. Памела решила, что бог напоминает Керли из «Трех уродов[1]», одетого в тогу, с виноградными листьями на лысой голове и цепями, свисающими с шеи. Бахус снова рассмеялся и поднял кубок, будто собрался произнести тост.

— Цезарь! Приветствуй гостей нашего «Форума»!

По приказу Бахуса статуя, стоявшая дальше всех от Памелы, начала размахивать руками и что-то изрекла насчет пира для собравшихся. Памела со своего места не могла хорошенько расслышать слова. Ожившая статуя, махавшая руками, напомнила ей Фреда Флинстоуна.

— Какой кошмар, — пробормотала она себе под нос.

— Все на вечеринку! — взвизгнула статуя Бахуса. — Артемида, поговори со своими подданными!

Следующая статуя подняла руку, и Памела с ужасом увидела, что гигантские груди скульптуры вздымаются в такт движениям.

— Только ты мог выманить меня из леса и отвлечь от охоты… потому что мы должны оставаться верными твоему «Форуму». Покупайте, пейте и веселитесь… особенно если у вас есть карта «Виза»! — Женский голос звучал высоко и напряженно, и когда статуя говорила, колчан со стрелами и лук, висевшие на ее плече, светились отвратительным, неживым красным светом.

— Хорошо сказано, моя красавица! — Голова Бахуса качнулась вперед, потом назад, и это было резкое, механическое движение. — Но теперь очередь твоего брата. Повесели собрание, Аполлон!

Статуя, прямо перед Памелой, медленно повернулась лицом к толпе. Арфа в руках Аполлона вспыхнула ярким зеленым светом, когда он коснулся струн. Из динамика, спрятанного где-то недалеко от ног Памелы, полилась музыка.

— Да, Бахус, моя лира порадует и вдохновит всех.

— Это трогает мое сердце, — произнесла толстая статуя пьяным голосом. — Аполлон, ты бросаешь романтические чары! Но довольно! Пора призвать дневной свет!

Статуя Аполлона неуклюже поклонилась Бахусу, а потом подняла руку. И тут же сводчатый потолок осветился яркими лазерными лучами, затанцевавшими между нарисованными облаками, и довольный смех Бахуса зазвучал сквозь туман, созданный сухим льдом. Резкие лучи наконец слились, осветив фальшивое небо так, словно наступило позднее утро.

— Ну, друзья мои! — заговорил Бахус, в то время как остальные статуи угасли и замерли, а на лицо толстяка упал розовый луч. — Ешьте, пейте и веселитесь! И помните: вы должны вернуться к особому вечернему представлению ровно в восемь часов! А до тех пор — пользуйтесь моментом!

Наконец его безумный смех умолк, а толпа разразилась аплодисментами. Памела услышала, как какая-то женщина, одетая в красные брюки, сказала подруге:

— Правда, сегодня было лучше, чем в прошлый раз?

— Точно, — ответила подруга.

— Ох, боже… — простонала Памела.

— Нет-нет, вы не должны беспокоиться. Я отлично понимаю, почему у вас такой вид. — Эдди похлопал ее по руке. — О деньгах не думайте. Я не пожалею средств, чтобы моя мечта воплотилась в жизнь.

— Можете верить его словам, мэм. Эдди даст столько денег, сколько понадобится.

Памела тупо моргнула, глядя на высокого мужчину.

— Какая непростительная грубость с моей стороны! — сказал Эдди. — Памела, позвольте представить вам моего помощника, Джеймса Риджвуда. Джеймс, это и есть наш уважаемый дизайнер Памела Грэй.

— Очень рад с вами познакомиться, мэм. — Джеймс крепко сжал кисть Памелы.

Эдди хлопнул себя по толстым ляжкам.

— Я просто не в силах сдержать восторг! Теперь, когда вы увидели этот волшебный фонтан, скажите мне, Памела, что вы думаете?

— Что я думаю?

Они с Эдди сидели рядом на одной из уродливых мраморных скамей, что окружали умолкший наконец фонтан. Из-за размеров литератора скамья, на которой могли бы сидеть три, а то и четыре человека, оказалась полностью занятой, и потому Джеймсу пришлось стоять рядом. Памела беспомощно взглянула па Джеймса, но тот смотрел на нее с выражением послушного школьника. Нет, отсюда помощи ждать не приходится, поняла Памела. Джеймс тоже увлечен этим декоративным кошмаром.

— Да! Что вы думаете о том, как оформить мой дом, если в центре будет стоять вот такой фонтан?

Памела внимательно посмотрела на Эдди. Он говорил искренне. И все это, к несчастью, не было шуткой. Ему действительно нравилось это уродливое сооружение. Памела откашлялась и глубоко вздохнула, прежде чем решиться ответить.

— Это определенно необычная идея.

Эдди и Джеймс одновременно кивнули с нескрываемым энтузиазмом.

— Но у меня есть, для начала, кое-какие сомнения. Первое…

Памела махнула рукой в сторону гигантской водяной неудачи.

— Первое — это размеры. Если я не ошибаюсь, вы говорили, что площадь вашего дома — около двенадцати тысяч квадратных футов. Конечно, это просторный дом, но я боюсь, что даже при таких размерах он не вместит сооружение… — Памела немного помолчала, мысленно вычеркивая слова вроде «уродливое» и «абсурдное», — столь величественное.

Эдди запрокинул голову и искренне расхохотался — проходившие мимо люди даже остановились и уставились на него.

— Теперь я понимаю, почему вы казались столь потрясенной, дорогая. Я вовсе не хочу, чтобы фонтан стоял внутри дома! Мне хочется, чтобы он стал центральной композицией двора! Джеймс, покажи Памеле, что я имел в виду.