комментариев.

Бутылку тут же убрали. Появилось настоящее вино, вроде «Бордо», и начался процесс дегустации. Тогда что же это было такое? Шутка Воронова? Не может быть, чтобы Дмитрий Александрович не знал о подделке! Воронов же отлично в этом разбирается!

Михаил попытался ногтем поддеть край этикетки. Поддалась. Да, ее наклеили на бутылку, довольно- таки небрежно обойдясь со старой. Возможно, что в ней и в самом деле неплохое вино, но только не то, за которое заплачен миллион евро. Значит, фальшивка!

Михаил аккуратно поставил бутылку на место. Значит, Воронова ограбили. И случилось это… О Господи! Он вздрогнул. До него наконец-то дошло! Почему они все умерли. Бейлис, Таранов, Елизавета Петровна. Последнюю он, «великий сыщик», убил своими же руками. Лопух! Как же все просто!

Вышел из комнаты и задумался. И что теперь делать? Надо их найти. Воронова и Сивко. Не исключено, что драма из-за бутылки вина продолжается. Вот что значит коллекционеры!

На башню!

И вновь он несся по коридору. У лестницы на смотровую площадку перевел дух. «Спокойнее. Ты можешь сделать только хуже, если поторопишься». Он прислушался: наверху звучали голоса. Здесь, в каменном колодце, слышно все, каждое слово. Говорят двое. Воронов и Сивко. Стоят у самой двери.

Он осторожно начал подниматься по ступенькам.

– …они идут сюда.

– Пусть идут.

Это Воронов. О ком? О деревенских?

– Не боишься?

– Чего мне бояться? Стены толстые, охрана надежная.

– Не будешь же ты в них стрелять?

– Я? Конечно, не буду. Охрана будет.

– У тебя, Дмитрий, крыша поехала, – Сивко сердито.

– Я в порядке.

– Послушай, давай договоримся, а?

– Договоримся?

Михаил замер на площадке. Остался всего один лестничный пролет. Ситуация вроде бы под контролем. Затаиться и слушать. Итак, они вступили в переговоры. Они же бизнесмены! Стола нет, сейчас усядутся за ящик. Интересно посмотреть. А договор подпишут? Или рукопожатием ограничатся?

– Ни тебе, ни мне скандал не нужен. Люськи больше нет. Таранова и Елизаветы Петровны тоже. Остались только мы с тобой. Это выгодная сделка, Дмитрий: договориться и разойтись с миром.

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Согласовать наши показания. И… открыть ворота.

– Это невозможно! Ты сам видишь, что творится. Тебе отсюда все равно не выйти.

– Есть задняя калитка. Та, через которую вошла рыжая.

– Глупец! Ты думаешь, они про нее не знают? Послушай, почему ты все время смотришь на часы, Федор?

– Дай мне позвонить.

– Кому?

– Жене и детям. – Сивко раздражен.

– Хорошо. Но сначала, как ты сказал? Надо согласовать наши показания.

– Это дело. Я слышу голос разума. Моя версия: Люську и Таранова убила Лиза. А потом застрелилась сама.

– А чем тебя Зигмунд не устраивает?

– Твой лакей? Мелковат.

– Тогда Эстер Жановна?

– Экономка? Она же баба!

– А Лиза не баба? – Воронов говорит с усмешкой.

– Убить их могла и женщина. Но у Елизаветы Петровны был мотив. Поверь моему опыту: все пройдет гладко.

– Ну да. Ты же бывший следователь. Умеешь стряпать уголовные дела. Признайся, Федор, взятки брал? Или только проституцией промышлял? Притоны крышевал?

– Кто тебе… – Сивко хрипло.

– Миша. Он тебя узнал.

– Мы никогда раньше с ним не встречались.

– На старой фотографии. Его наставник когда-то с тобой работал. Фото в семейном архиве осталось. Знаешь, как он тебя называет? «Федька – оборотень в погонах». Спокойно, не дергайся. Стоять.

«Пистолет. Воронов достал пистолет. Но в нем же нет патронов! Они у меня». – Михаил положил руку на карман джинсов, где лежали патроны, и сделал несколько бесшумных шагов вверх по лестнице. Остановился у двери, прислонившись к стене. Она была ледяная, но от напряжения он этого не чувствовал.

– Блефуешь! Он не заряжен. – Хриплый смех Сивко.

– А ты попробуй. Помнишь, как я это сделал, когда мальчишка навел на меня пистолет? Единственный способ узнать, заряжен он или нет, заставить нажать на курок. Ну, давай!

– Ты знал, что пистолет не заряжен. Наверняка знал. Стал бы ты рисковать своей жизнью!

– Стал бы. Мне давно уже все равно: жить или умереть.

– Дурак! Ну, дурак! Из-за бабы! Столько дров наломать из-за бабы!

– Где ты был ночью? Отвечай!

– Я спал.

– Врешь! Где ты был?

– Э-э-э… Ты чего это?

– Нас ведь всего пятеро было. Помнишь аукцион в Париже? – Характерный лязгающий звук. Затвор передернули.

«Он сейчас выстрелит. Мать его! Он же выстрелит! Спокойно. Патроны-то у меня. А вдруг в замке есть склад боеприпасов и Воронов успел туда сгонять? Он же сумасшедший!»

– Воронов, опомнись! Я ее не…

Михаил выскочил на смотровую площадку и вцепился в руку Воронова с пистолетом. С другой стороны подскочил Сивко. Завязалась борьба. Выстрел оглушил обоих. Пуля ударилась в каменную стену, после чего, срикошетив, ушла в небо, все ж таки вдвоем они были сильнее, и руку с пистолетом Михаил держал мертвой хваткой, направляя оружие в сторону.

– Ах, ты… – выругался Сивко. – Он же мог меня убить, а?! Он же мог… Ах ты…

– Да помоги же мне!!! – заорал Михаил. Все никак не удавалось отобрать пистолет. А тот был заряжен.

Сивко понял и истерику тут же прекратил.

– Силен… – прохрипел Федор Иванович, заламывая Воронову руку.

Михаил ударил по ногам, пытаясь повалить того на землю. Наконец, Воронов сдался. Михаил завладел оружием и отшвырнул противника к самому краю смотровой площадки. Откуда только силы взялись! Хозяин замка головой ударился о каменное ограждение и на какое-то время затих.

– Дай сюда, – сказал Сивко, взглядом указав на «ТТ».

– Еще чего! Хватит уже. Наигрались.

– Щенок! – оскалился Сивко.

– Никакой благодарности! Я ведь тебе жизнь спас!

– Да пошел ты…

Воронов застонал и зашевелился.

– Надо его добить. – Взгляд у Сивко был недобрый. Он шагнул к краю площадки.

– С ума сошел?! Назад! – заорал Михаил.

– Скинуть вниз. Как Таранова. И сказать – сам.