– Первый выстрел будет предупредительным, как и положено по инструкции. Второй – в ногу.

– Все, все! Я понял. Форму потерял, – пожаловался Сивко. – Старею. Да и не мое это, кулаками махать. Может, поговорим?

– Поговорим. О чем?

– Нервы сдали. Этот «ТТ» ни тебе, ни мне не нужен, – вздохнул Сивко, садясь в кресло. Михаил опустил пистолет.

– Тогда зачем ты к нему кинулся?

– Я ж говорю: нервы сдали. Ты ведь черт знает что подумал. Ну, было. Так когда это было?

– Я знаю, что тебя из органов поперли. И знаю, за что.

– Ну, ну. Успокойся. Сам-то почему ушел?

– Откуда ты знаешь, что ушел?

– Был бы ты ментом, она бы к тебе никогда не обратилась. Потому что ментов Лиза боялась хуже смерти. Чуяла кошка, чье мясо съела.

– Я вижу, тебя труп не пугает, – кивнул он на Елизавету Петровну.

– Да уж… Насмотрелся, – скривился Сивко. – А хорошая компания подобралась! Бывший следователь, бывший мент… Эксперта только не хватает. А то бы мы и протокольчик сляпали, и…

– Вот именно: сляпали.

– Послушай, Миша…

Сивко не успел договорить, в коридоре послышались шаги. Вскоре в дверь заглянул Воронов.

– Ника внизу. А что у вас тут… – и осекся, увидев в руке Михаила пистолет. – Ого! Сообразительный молодой человек!

– Предупреждаю: я буду стрелять на поражение.

– Если?

– В случае необходимости.

– Ну, стреляй, – скривился Воронов и пошел прямо на пистолет.

Михаил растерялся:

– Дмитрий Александрович…

– Стреляй!

Сивко встал и тоже шагнул к нему. Кулаки сжаты, взгляд недобрый. Выбора не было. Он нажал на курок. Раздался сухой щелчок, Воронов рассмеялся.

– Что за черт? – Михаил с недоумением смотрел на пистолет у себя в руке.

– Хе-хе, – проскрипел Сивко. – А патронов-то в магазине больше нет!

– Успокоился? – с усмешкой спросил Воронов.

Михаил выругался и отшвырнул пистолет.

– Купили тебя, – хмыкнул Сивко. – Что, сыщик? А хорошо ты потоптался на месте преступления и как грамотно обошелся с орудием убийства! Пять баллов!

– Вы знали, что в обойме больше нет патронов? – Он в упор посмотрел на Воронова.

– Откуда, Миша? – ласково улыбнулся тот.

– Это же ваш пистолет!

– У меня была полная обойма. А вот куда дела патроны Лиза, когда стащила его из моей спальни, и почему оставила только один, для себя, это следствие пусть выясняет.

– И ты знал, что пистолет не заряжен? – спросил Михаил у Сивко.

Тот хмыкнул и потрогал разбитую губу.

– Мальчишка, – нежно сказал Воронов.

– Супермен, – ухмыльнулся Сивко.

– Да-а-а… – покачал Михаил головой. – Челы вы, конечно, крутые, но доказать ее самоубийство будет непросто.

– А мы попробуем, – усмехнулся Федор Иванович.

– Я не верю, что вы в сговоре!

– Миша, о чем ты? Какой сговор? У Елизаветы Петровны сдали нервы, вот она и застрелилась, – вздохнул Дмитрий Александрович.

– А зачем ей было стреляться?

– Потому что она убила Бейлис, – весомо сказал Сивко.

– Но почему?

– Поскольку она умерла, я могу выдать ее тайну. Все равно эта история всплывет. Но не хотелось бы здесь. – Федор Иванович посмотрел на труп и поморщился. – Может, в другом месте?

– Давай выкладывай подробности, – кивнул Воронов. – Я, например, не в курсе.

– А я все знаю со слов Люськи, – сказал Сивко. – Может, в кабинет пройдем?

– Миша, ты не возражаешь? – с улыбкой спросил Дмитрий Александрович.

– Не возражаю! – А что ему оставалось?

– Тогда идем?

Михаил в последний раз оглядел место происшествия. Ну и как теперь это объяснить полиции, когда она прибудет? Кровать, на которой лежит труп, сдвинута, положение тела тоже изменилось, на рукояти «ТТ» и на курке его отпечатки пальцев, сам пистолет валяется черт знает где. В комнате бардак, следы драки, на ковре кровавое пятно: Сивко сплевывал слюну из разбитого рта. В общем, полный провал. Его свидетельские показания против показаний Сивко. Да еще и Воронов примет сторону приятеля. Наверняка. Если тот докажет, что у Елизаветы Петровны был мотив. А вид у Сивко решительный.

Не похоже, что они в сговоре. Они не могут быть в сговоре. Это случайность. И неужели она и в самом деле застрелилась? Поди теперь докажи обратное!

– Ты идешь, Михаил?

Он нехотя вышел из комнаты, и Дмитрий Александрович аккуратно прикрыл за ним дверь. Интересно, почему еще не приехала полиция? И о чем думает Гарик, черт его возьми?!!

– Мне надо выпить, – хрипло сказал Сивко, усаживаясь в кресло. Вид у него был помятый, из разбитой губы все еще сочилась кровь.

– Что так, Федя? Трубы горят? – с иронией спросил Воронов.

– Нервы ни к черту.

– У всех нервы.

– Жалко тебе, что ли? Вели водки принести.

– Кому велеть? – в упор посмотрел на него Дмитрий Александрович.

– Где этот твой… Фриц? – поморщился Сивко.

– Зигмунд? Я его запер в кладовке. А ключ при мне. – Дмитрий Александрович похлопал по карману брюк.

– Запер? Почему запер? – оторопел Сивко.

– У Михаила спроси.

– Я подумал, что Зигмунд столкнул Таранова с башни, – поспешил пояснить тот.

– Зачем?

– Они довольно-таки напряженно выясняли отношения за два часа до его падения. И договорились встретиться у лестницы, ведущей на смотровую башню. Таранов переспал с Никой, а потом ее бросил. Отец, понятное дело, на него разозлился.

– Ах, вот оно что… – протянул Сивко. – Я правильно понял: ты телохранитель бизнесвумен, которая только что застрелилась?

– Частный сыщик. Елизавета Петровна попросила меня об одолжении: сопроводить ее на вечеринку, прикинувшись одним из гостей.

– Ах, вот оно что… – повторил Сивко. – Ну и почему она вдруг решила приехать сюда с охраной?

– Она говорила о каком-то преступлении. О том, что боится ошибки.

– Ошибки, какой ошибки?

– Выходит, Федя, и ты не в курсе? – усмехнулся Воронов.

– В курсе чего? – продолжал недоумевать Сивко.