бы с него денег и не спросил.

– Что ж, Варя, прими и пользуйся. Счастливо оставаться!

Люда развернулась и пошла к своей машине.

– А телефон? – крикнула ей вслед мачеха. – Так и не оставишь?

– Твой сервисный центр теперь находится в этом офисе, туда и звони, – рассмеялась Люда и поспешила уехать.

Еще одна такая случайная встреча, и у нее появятся серьезные проблемы. Не хватало еще, чтобы мачеха начала выяснять у Глебушки обстоятельства его знакомства со своей падчерицей! А заодно рассказала бы о встрече с ней спустя столько лет. Глеб знает Людину фамилию до замужества с Якушевым, по поддельному паспорту. Много чего знает. Вдруг захочет найти? Вот этого не надо.

…Вещи из старой квартиры временно перевезли в загородный дом, построенный еще родителями Людиного мужа. Это был большой деревянный особняк, двухэтажный, добротный, с мансардой и двумя просторными террасами, одна из которых оказалась теперь вся заставлена коробками. Чердак тоже ими завалили и пару комнат на первом этаже. Свободной осталась только гостиная с камином да весь второй этаж, и Люда поселилась там, купив себе еще один обогреватель. Она уже поняла, что лета в этом году не будет, потому что на пороге стоял август, а небо над Москвой было прежним. Тучи затягивало сюда, как в гигантскую воронку, и они сочились дождем, словно кто-то огромный невидимой рукой выжимал их каждый день.

В купленной квартире целыми днями работала бригада мастеров, а Якушев мотался по магазинам и выбирал по указке жены новую мебель. Она предусмотрительно поставила в каталоге галочки. Дизайном Люда решила не заморачиваться. Она жила, как на вокзале, сойдя с одного поезда и не дождавшись другого, и очень этим раздражалась. Тот, другой, поезд должен был отвезти ее в новую жизнь, но куда девать накопившийся багаж? Куда девать всех этих «старых» людей, Мареевых, Варвару, Тимку, а теперь еще и Глебушку? Люде вдруг снова захотелось «умереть» и все начать сначала. Но она прекрасно понимала, что в одну реку не входят дважды. Второй раз проделать такое не удастся даже с имеющимся у нее огромным опытом. Нет, надо тянуть свою лямку и терпеть.

После отпуска ее отношения с Леней стали прохладными. Мальчик обиделся, Люда это чувствовала. Как заметил Валентин, все Ленечкины переживания пока легко читались по его наивному лицу. Он еще не научился улыбаться тому, кого больше всего на свете хочется послать к черту. Люда боялась, что парень решит уволиться. Но, видно, родители ему категорически запретили. Он по-прежнему приходил каждый день на работу, и Люда решила с ним помириться. Ей не хотелось в одиночку дожидаться своего опаздывающего поезда в доме, забитом коробками, в городе, словно застрявшем в гнилом лете, больше похожем на тоскливую осень.

– Леня, у вас есть дача? – спросила как-то она.

– Угу, – он отвернулся к монитору, делая вид, что очень занят работой.

– Я тебя чем-то обидела?

Она подождала ответа, потом поняла, что его не будет. Примирительно сказала:

– Мы друг друга не поняли. Тебе надо побольше с ровесницами общаться.

– Я общаюсь. – Леня оторвался от монитора, и Люда заметила, что он выглядит неважно. Щеки впали, под глазами круги.

– Да? Общаешься? Поэтому так похудел?

– Не-а. Мать с отцом на даче. Меня от пельменей и яичницы уже тошнит.

– А ты почему не с ними?

– Далеко. А я работаю.

– А в выходные?

– Делать там нечего. Дождь, холодно, в огороде травища прет. Помогать же надо. Когда я не работал, приходилось там все лето торчать, а теперь не хочу.

– Не любишь грядки полоть? – усмехнулась Люда.

– А кто любит? Родители не понимают, что у молодых другие интересы. Мне их огурцы по барабану. А картошку проще купить.

– Я понимаю. Хочешь поехать в выходные ко мне на дачу? У меня нет никаких грядок, зато замечательный сад, в саду мангал, под окнами гамак. А сам дом большой, просторный, двухэтажный.

– И что мы там будем делать? – внимательно посмотрел он на Люду.

– Отдыхать. Я тебя накормлю шашлыком из парного мяса. Хочешь?

– Мама с папой ждут, – стал отнекиваться Леня. – Волноваться будут. Я к ним уже две недели не появлялся.

– А мы к ним заедем. В субботу утром. А потом на рынок и опять ко мне. Ну, как?

– Далеко, – колебался он, и Люда поняла, что почти победила. Прекрасные должны получиться выходные!

– Мы поедем туда на моей машине, – принялась соблазнять она. – Я дам тебе порулить. Тебе давно пора сдать на права. Купим мяса на рынке, в магазине пива, виски или сухое вино. Замаринуем в нем мясо. И все будет просто замечательно. Всегда надо делать то, что хочется.

Хотя ей, например, не хотелось ехать на дачу к его родителям. Но куда деваться? Она собирается украсть у них сына. Надо же как-то это компенсировать. Вниманием, дорогими подарками. Они должны понимать, что она может дать мальчику гораздо больше. Он теперь знает разницу между теми своими ровесниками, которые ничего не имеют, и теми, кто имеет все. А когда это все еще и достается легко, расстаться с ним очень непросто. К хорошему привыкают быстро.

…В пятницу вечером они вышли из офиса вместе, Леня на глазах у остальных сотрудников фирмы с важным видом уселся в машину начальницы, и они поехали на дачу. Якушев уже был там, и по его лицу Люда поняла, что муж не прочь пожаловаться на жизнь. Но поскольку жена приехала не одна, делать этого не стал, напротив, повеселел, сам занялся приготовлением мяса к завтрашнему пикнику и даже не напился.

– Мы завтра утром уедем, – сказала Люда после ужина, накрытого на террасе. – Вернемся ближе к вечеру. Можешь съездить в город, развлечься.

– Даже так? – оскалился муж.

Она оглянулась посмотреть, далеко ли ее мальчик? Леня со счастливым лицом раскачивался в гамаке прямо под окнами террасы. Всю вторую половину дня не было дождя, и вечер выдался тихий, спокойный, окутанный густым туманом. Все портил Якушев, и Люда, с ненавистью глядя в его поросячьи глазки, прошипела:

– Ты мне противен.

– Развода хочешь? – понимающе спросил муж.

– Пока хочу только, чтобы ты отсюда убрался.

– Ага. Значит, я стал лишним. Понимаю.

– Ты мерзкий извращенец. Мне просто некогда тобой заняться.

– Понятно. Амурные дела важнее. И куда вы завтра собрались?

– Представь себе, к его родителям на дачу.

– Прелестно! Смотрины, что ли? Уж не замуж ли ты за него собралась? Картина Репина «Неравный брак». Или кого там? Ты, часом, не сильна в живописи? А то меня память подводит. Я плохо учился в школе. Это ты у нас, – он хмыкнул, – отличница.

– Убью! – Она схватила со стола дубовую подставку под сковороду.

– Этим? Слабо! А где твой пистолет? – ощерился муж. – Где ты его прячешь?

– Вот ты у меня где! – Люда бросила на стол подставку и сжала руку в кулак. – Я тебя держу за горло, понял? Как только скажу убраться – ты уберешься. Тебе вообще здесь делать нечего.

– Но куда же я поеду? – проскулил муж. – В новой квартире ремонт, в старую уже жильцы въехали. И потом: это мой дом.

– Ничего твоего здесь нет, – отрезала она. – А будешь права качать – пущу по миру.

Он отступил к окну, примирительно сказал:

– Ладно, делай, что хочешь. Я пошутил.

– Уедешь завтра?