Грешил: с умыслом и по незнанию. Оступался торопливый ногами. Душевредством‚ похоже‚ не занимался: не мне судить. Пил мало. Гулял в меру. Легкомыслием не страдал‚ а мог бы. Заучивал – попкой на жердочке – в Московском ордена Ленина институте: как подъячий Иван Крекутной‚ наполнив вонючим дымом обширные свои одежды‚ летал по воздуху‚ с колокольни на погост. Раньше братьев Монгольфьер. Значительно раньше. А шёл попке двадцатый годок‚ учился попка на инженера: как только идиотом не заделялся?!

Что где еще?

Не залечили‚ а на подходе было: блатными врачами и недоступными лекарствами. Не задушили отказом‚ когда сил нет и вывозить некого. Череп не проломили свинчаткой в глухих подворотнях юности. Не ударили СКАДом по макушке в ту странную войну‚ в которую нас старательно втягивали.

Не был‚ не участвовал‚ не имею‚ не владею‚ за что благодарствую! Вам спасибо. Им спасибо. Месту и времени. Заступникам нашим‚ что высматривают сверху‚ беду перехватывают на подходе‚ да будет так!

– Мама‚ – как росой омытый. – Вот и поговорили‚ мама.

Пробьюсь ли в иной раз?..

Отошел от камней слез‚ камней мольбы и откликов‚ встал посреди площади: голубь сорвался со Стены‚ выбрал меня‚ одного меня из великого многолюдья‚ коснулся головы моей‚ волосы взъерошил крылом‚ как знак подал‚ и сердце подпрыгнуло к горлу.

Судьба заигрывала со мной без жалости в далях-туманах. Судьба раскидывала на меня игральные кости. Злодей задумывал недоброе дело‚ завязывая узелок на платке: на память‚ ко дню бедствия. Но Милосердный посылал ангела с поручением‚ и тот развязывал узелок.

Сегодня‚ оглядываясь назад‚ благодарю охранителей моих‚ что не дали продаться‚ а было это легко и выгодно.

Сегодня‚ заглядывая вперед‚ молю маму‚ заступницу мою‚ оградить до конца дней‚ чтобы не сойти с пути беспокойства‚ а это так просто и незаметно...