вновь командование. Поначалу тот наотрез отказывался, но после долгих уговоров «наш добрый старый командир согласился».
Весь май ушел на тяжелую работу – переоборудование «Святой Троицы» для плавания к мысу Горн. Верхняя палуба была перестелена, мачты и бушприт укорочены, оснастка и паруса заштопаны. Оставшимся испанским пленникам дали небольшую шлюпку для возвращения домой. И только нескольких негров и индейцев оставили для работ на корабле. С этого места дневник в основном содержит ежедневные сообщения о широте, долготе, о направлении и силе ветра. Изредка буканьерам улыбалась фортуна, тогда они захватывали трофеи.
9 июля пираты заметили парус и тут же пустились в погоню, настигнув его лишь к вечеру. «Сан- Педро» – буканьеры обнаружили 21 тысячу монет в восьми дубовых сундуках и еще 16 тысяч – в мешках, а кроме этого, еще и некое количество серебра. Это стало триумфом! Неделю спустя они также захватили почтово-пассажирское судно (пакетбот) с тремя пассажирами, монахом и двумя белыми женщинами. Об их дальнейшей судьбе мистер Рингроуз не упоминает.
А на следующий день буканьерам повстречалось большое испанское торговое судно, которое они в страхе приняли сначала за военный корабль, посланный за ними. Пираты дали по нему короткий залп, случайно убив капитана. Команда тут же сдалась сама. В трюмах «Святой Розари» и находилось много монет, в том числе и серебряных, а также 620 бутылок вина, что, несомненно, пришлось по нраву английским морякам. Они также захватили, по словам мистера Рингроуза, «самую прекрасную женщину, которую я когда-либо видел во всем южном море», но что с ней произошло дальше, неизвестно.
До декабря плавание продолжалось без особых происшествий, судно, борясь с непогодой, шло к мысу Горн. Рождество прошло спокойно. «К празднику мы закололи свинью, которую раздобыли ранее в заливе Никойя. Тогда это был молочный поросенок примерно трех недель от роду, но теперь он весил около 90 фунтов. Так что рождественский обед прошел у нас со свининой».
Оправдание
Буканьеры обогнули мыс Горн и медленно продвигались по Южной Атлантике, пока наконец 28 января, в субботу, не появились у Барбадоса. Остров выглядел гостеприимно. Но все планы расстроил «Ричмонд», фрегат его величества, и пираты без промедления решили убраться восвояси.
Несмотря на разочарование, мистер Рингроуз восклицает: «Здесь мне трудно выразить непередаваемую радость, охватившую нас при мысли о встрече с соотечественниками». К сожалению, соотечественники не разделяли его чувств.
Все споры и разногласия на борту «Святой Троицы» теперь прекратились. «Вся команда сделала добровольный подарок нашему дорогому командиру, капитану Шарпу, в знак уважения за то, что он обеспечил безопасность столь нелегкого и опасного плавания». После начался общий дележ оставшейся добычи.
30 января буканьеры наконец добрались до Антигуа, но здесь их не ждали. Послав на берег каноэ за табаком, а также за разрешением войти в порт, они получили категорический отказ губернатора, хотя «мелкопоместный и простой люд был рад нам».
Единственное, что оставалось измотанным путешественникам, – это идти в Невис, где им разрешили пристать к берегу. Здесь и разошлись их пути. Многие из экипажа промотали добычу, поэтому было решено отдать корабли им. Те же, у кого водились деньги, сошли на берег и отправились кто куда. Мистер Рингроуз с тринадцатью другими членами экипажа заплатили за проезд на корабле «Лиссабонский купец» под командованием капитана Роберта Портена и беспрепятственно высадились 26 марта 1682 года в Дартмуте. Что же касается доблестного капитана Шарпа и его хозяина Джона Кокса, то они также вернулись в Англию, для того чтобы «дать королю отчет о своих открытиях». Так пишет Кокс в своем журнале. В действительности же, по жалобе испанского посла их заключили в тюрьму за пиратство. Но при отсутствии прямых улик обоих подсудимых оправдали.
Багамский рай
Когда Порт-Ройял прекратил давать пристанище буканьерам, а в 1692 году вообще исчез после землетрясения, разбойники Вест-Индии вынуждены были искать другие места, где смогли бы продавать награбленное и ремонтировать суда. За исключением Ямайки, ни одно место не подходило им больше, чем Багамы. Этот архипелаг с островами всех форм и размеров занимал исключительно благоприятное положение для пиратского промысла. К тому же управлял им губернатор Роберт Кларк, многим обязанный пиратам и живший на острове Нью-Провиденс. Губернатор Кларк всегда был готов помочь своим любимцам.
Некоторые губернаторы даже выдавали капитанам пустые бланки, которые те могли заполнять по своему усмотрению. Но некоторые свидетельства давали их обладателям лишь право ловить рыбу, охотиться на дичь и крупных животных, многие расширяли свои полномочия.
Согласно письменному свидетельству, один флибустьер, нападавший на испанские корабли, грабивший церкви и сжигавший дома, делал все это, имея на руках документ, выданный ему губернатором одного из датских островов, который сам в прошлом являлся пиратом. Это бесценное свидетельство, украшенное вычурным росчерком и внушительной печатью, написано было по-датски. Однажды кто-то, знавший язык, полюбопытствовал перевести его и обнаружил, что его владельцу разрешено, не более чем охотиться за козами и свиньями на Эспаньоле.
Стали появляться и другие пиратские пристанища, особенно в Новой Англии, где буканьерам всегда был обеспечен теплый прием и щедрое вознаграждение за их трофеи. Так пират, известный под именем Бреха, долгое время разорял корабли недалеко от Ямайки, а затем наведывался в Бостон, чтобы предложить купцам благословенной Новой Англии свою добычу: золото, серебро, драгоценные камни и какао. А те с нетерпением ожидали выгодный товар и с радостью снаряжали его в очередной вояж. Несколько лет Бреха процветал, пока в 1686 году не попал в руки испанцев, которые с удовольствием повесили его вместе с несколькими сообщниками.
Набожные разбойники морей
Рассказ, вышедший из-под пера Пьера Лаба, иезуита, одного из главных авторитетов в жизнеописании буканьеров, интересен тем, что открывает нам невероятную черту характера, часто встречавшуюся у этого братства бродяг, – набожность. С этим необычным явлением нам уже приходилось сталкиваться, и оно еще не раз будет проявляться в самых невероятных формах.
Лаба, веселый священник, заводил друзей, где бы он ни был. Он питал большую привязанность к буканьерам Вест-Индии, хотя называл их обычно более определенным словом – «пираты». Его рассказ повествует о капитане Дениэле, пирате, который, испытывая недостаток продовольствия, однажды ночью бросил якорь у небольших островов, лежащих к югу от Эспаньолы. На берег высадилась группа людей и, не встретив сопротивления, захватила дом кюре. Священника и его домочадцев доставили на корабль, куда команда уже перенесла вино и цыплят. И тут капитану Дениэлу в голову пришла мысль, что можно с
