Такого мужчину одеть в такое тряпье!

– Татьяна! Вы собирались домой! – напомнила Мария Адамовна.

– Да-да-да, – тут же засуетилась Татьяна. – Только покормлю вас ужином. Что же я, зря старалась? Проходите… нет, не в кухню! Сегодня ужинать будем в гостиной!

В гостиную гостья уже переволокла обеденный стол с кухни. Накрыла его праздничной скатертью и выставила угощенье. Она приготовила запеченную курицу с картофелем фри, нарезала три салата и даже выставила запотевшую бутылочку водочки. А на десерт у нее был испечен пирог.

– У-уй… – жалобно захныкал Иван Михайлович. Против такого искушения он никак не мог устоять. – Я, оказывается, такой голо-о-одный!

– Я тоже ничего не ела, – пожаловалась Элеонора Юрьевна. – Пока Татьяна готовила, она меня даже близко к кухне не подпустила. Сказала, что я всю курицу ей испорчу.

– Правильно сказала, между прочим, – процедила Мария Адамовна. – Мы, мама, как-то доверили тебе это блюдо… Ты все съела, а сказала, что курочка сгорела. Хоть в чем-то Татьяна умнее меня оказалась.

– Да что вы, Мария Адамовна! – радостно оповестила Татьяна. – Я ж не только умнее вас, но и моложе! Вот вы с какого года?

– Не важно, – грозно посмотрела на нее Мария Адамовна. – Вы, Танюша, торопились нас накормить, потому как вам домой жутко надо. Так что… давайте уже ужинать… Иван! Рядом со мной садись!

– А я с другой стороны, – согласилась Татьяна. – Чтобы поухаживать за мужчиной. А то… вдруг не наестся.

– Мама, садись с другой стороны, – испуганно воскликнул Иван Михайлович и тут же пояснил Татьяне, дабы не обидеть: – Вы уж простите, но… Мама с самых первых моих дней была моей кормилицей. Не хочу менять традиций.

– Да ничего-ничего, – не слишком расстроилась гостья. – Вы кушайте, а я найду себе место.

А через полчаса, когда все уже наелись до отвала и уставились в телевизор, Татьяна сидела перед Иваном Михайловичем на корточках и уговаривала, точно малыша:

– Ну, Иван Михайлович, ну, миленький, ну давайте еще кусочек пирожка, а? Ну давайте за маму, а-а- ам!

– Не надо за маму, – еле ворочала объевшаяся Элеонора Юрьевна. – Мама уже сама за себя амкнула. Вот за папу пускай съест. А то отец на своей даче небось совсем оголодал.

– Татьяна! – возмущенно смотрела на женщину Мария Адамовна. – Ну что ж все время перед Иваном на карачках-то ползаете! Вы ж мне так мужа испортите! И вообще… испекли пирог, угостили нас ужином и… и хватит! Ступайте уже… домой.

– А мы сейчас вместе пойдем, правда же, Иван Михайлович? – вдруг придумала Татьяна. – Я вот обратила внимание – Ивану Михайловичу очень нужен здоровый образ жизни. Вот покушали, а сейчас и прогуляться нужно. Нет, вы-то Мария Адамовна, можете и кино посмотреть. Как раз сейчас начнется новый сериал, а я… я уж сама с Иваном Михайловичем погуляю.

Однако погулять не случилось. Пока возмущенная Мария Адамовна подыскивала достойные слова, в прихожей зазвонили.

В прихожую заторопилась Элеонора Юрьевна. И тут же об этом пожалела. Едва она раскрыла дверь, как ее невежливо отпихнули, и в гостиную ворвалась Наденька с разъяренным мужчиной.

– Вот, пап, глянь, – обиженно надула губки Надя и кивнула на Коровиных. – Это они меня вытолкали из замужа. А еще эта тут… Как дам щас! – И девушка замахнулась на Татьяну.

Та даже не заметила, потому что внимательно оглядывала мужчину с головы до ног. Зато Коровины нервно передернулись.

Мария Адамовна первая взяла себя в руки.

– Я не совсем понимаю, – важно поднялась она с дивана. – Это что…

– Да чего уж тут понимать! – рявкнул несостоявшийся сват. – Вытолкали мою дочь взашей, можно сказать, а сами…

– Так вы папа этой… красавицы? – загорелись глаза у Татьяны и тут же томно прикрылись. – Ну-у, я бы никогда не сказала. Вы же просто… просто мальчик! Так изумительно выглядите… Откройте мне ваш секрет! Я тоже хочу сверкать молодостью и красотой!

У Марии Адамовны непроизвольно открылся рот. И это та самая Татьяна, которая уже второй год пнем сидит у нее в клубе знакомств?! Это та самая, которая рта не могла раскрыть? Обалдеть! Это ж надо так замуж хотеть! Откуда что взялось?

– Татьяна… – удивленно проговорила она. – Да вы… чаровница!

– А ты, чаровница, не больно хвостом-то крути! – не оценила прогресса Наденька. – Тут тебе не пролезет! Мой папа вообще такие вещи не слушает никогда! И выглядит он нормально… старенький уже…

– Погоди, дочка, – повернулся к Наде отец. – Куда это ты поперек батьки? Кто тебя учил? И еще, главное, старенький! Простите, что вы, женщина, говорили?

– Да говорю, что же вы такой воспитанный, – обиженно дернула плечиком Татьяна. – Такой интеллигентный, тонкий, а вот…

– Это да, – кивнул гость, утирая нос рукавом. – Это я завсегда… тонкий, без этого ж сейчас, почитай, никуда! И ведь, знаете, сам себя воспитывал! И дочку свою тоже… и в кого такая дылда толстая выросла?

– А вы знаете, – вдруг засуетилась Татьяна. – Вы садитесь, Мария Адамовна. Ну вы уже поели, так освободите стол. Иван Михайлович, подвиньтесь, вы уже три порции в себя втолкали, а человек не емши!.. Простите, а как вас зовут?

– Меня… Николай Викторович я, – крякнул в усы отец Наденьки и устроился возле стола.

– Николай Викторович, – продолжала обхаживать мужчину Татьяна. – Пирожка попробуйте, я сама пекла. Я ведь, понимаете, тоже все сама, все сама… Пирог вот состряпала.

– Тык… а чего в комнате кормимся? – уже как-то смущенно посмотрел на нее Николай Викторович. – Надо б на кухне, чего ж в комнате крошками кидаться? Потом ведь вам же убираться придется. А где кухня- то у них здесь?

Татьяна подхватила мужчину за руку и буквально силком вытянула его с дивана. Затем повела его на кухню, что-то нашептывая на ушко. Смущенный мужчина, словно теленок, поплелся за новой знакомой. А еще через секунду Татьяна вбежала в гостиную и, пока хозяева квартиры хлопали глазами, ухватила блюдо с оставшейся курицей, пирог и унеслась на кухню.

Надежда тоже не знала, что сказать. Она не ожидала, что папенька сдаст позиции так скоро.

– Все за стол! – уже из кухни кричала Татьяна. – Человек только с работы! Надо же его по-человечески встретить!

Все потянулись на зов.

На кухне Татьяна буквально порхала возле Николая Викторовича. Она то и дело подкладывала ему то кусочек курочки, то картошечки, а то и кусок пирога. К слову сказать, возле самих Коровиных не было даже тарелок.

– Ну вот, – тер губы салфеткой Николай Викторович. – Я чую, что вы люди хорошие, а посему… А посему надо моей Надьке перебираться к вам.

– Поч-чему? – обреченно выдохнула Мария Адамовна. – Простите, это ваша дочка, и… и пусть она с вами живет. Зачем же к нам?

– Ну, тык… как зачем? – вытаращился Николай Викторович. – Я ж с ей никак личную жисть не построю! С Надькой-то! А ить я уж не мальчик! Когда ж мне?

– Коля, – деловито крутилась возле него Татьяна. – Кушай вот еще булочку. Маслом мажь.

– И все-таки… – откашлялась Мария Адамовна. – Я не совсем понимаю. А почему ж Надю к нам? У нас тоже… может быть… личная жизнь имеется.

– А куда ж ее? – вытаращился заботливый папаша. – Я ж объясняю! У меня лич-на-я жисть!

– Но можно же как-то… я не знаю, потесниться, – посоветовал Иван Михайлович.

– Тык я и говорю! – обрадовался гость. – Потеснитесь. Можно ведь! Пусть Надька с мужем живет, а вы там где-нить… Муж завсегда жену в свой дом ввести должен. Прально я говорю, Танюха?

– Конечно, – дернула плечиком Татьяна. – У Коровиных места полно. Куда им столько? Пусть молодые