непроизвольно облизнув, почувствовал солёный, отдающий железом вкус её плоти. Бой продолжался, и в какой-то момент Лера, в длинном сальто рванула противницу за голову, практически сняв с неё скальп и обнажив красный, с прожилками вен череп.

Агнешка упала, а Габор рядом вздохнул:

— У неё были такие густые, чёрные волосы!

— Стоп! Стоять, я сказала — тренерша сбила с ног зашипевшую Леру, совершенно потерявшую человеческое обличье, превратившуюся в разъярённую самку леопарда, визжащую, шипящую, похожую на клубок из когтей, зубов и стальных мышц.

Слава даже усмехнулся — 'Вот так и доведёшь свою жену до белого каления…может потому и не женился? Всегда подозревал, что в любой женщине таится такая вот…пантера!'

Наконец, Лера успокоилась, спрятала когти в аккуратные длинные пальчики, пригладила растрепавшиеся короткие и плотные волосы-шерсть, и стала снова походить на тут Леру, которую впервые увидел в юбке-шортах. Вот только голую, пятнистую и медно-красную.

Тренерша что-то ей сказала и ласково, как хозяин, собаку, принесшую ему палку, хлопнула по твёрдому заду и достав из контейнера что-то полупрозрачное, переливающееся, шлёпнула эти штуки на раны. Лера даже не поморщилась, на что Слава удивился, пока не вспомнил о том, что ему говорили — о повышенном болевом пороге. То есть, эти женщины почти не чувствовали боли, пока разрушение организма не становилось таким, что выводило их из строя.

Агнешка сидела на полу, натягивая скальп на череп, и тренерша отправила её в свою комнату, восстанавливаться как положено — тут слизняку работы было на несколько суток. Лерины же медицинские роботы деловито ползали по её спине и руке, штопая раны и оставляя на месте швов лишь красную полоску, быстро зарастающую, прямо на глазах.

— Теперь вы видели почти настоящий бой — усмехнулась Сильмара — почему почти? А потому, что в реальности женщина-арсис уже лежала бы с оторванной головой. Конечно, если бы бой шёл насмерть. Но не бойтесь — бои насмерть не такое частое дело, как все думают. Самое главное, чтобы противник не мог больше сопротивляться. Но — если заказывают бой насмерть — вы обязаны убить противника. Кто бы он ни был. Ваш друг, или любовник-любовница. Кто угодно.

— Можно задать вопрос? — неожиданно спросила Лера.

— Хммм…ты меня перебила. Но ладно. Прощаю. Ты заслужила ответ на вопрос. Спрашивай.

— Скажите, а мы можем передвигаться по территории базы в пределах действия кнопки? И ещё — допускается ли секс между бойцами? Или надо спрашивать вашего разрешения? Можно ли посещать своих товарищей?

— Что я тебе говорила?! — Сильмара с неудовольствием обернулась к напарнику — видишь, у неё между ног так чешется, что она всё своё время посвятит кувырканию в постели! Шлюха, она и есть шлюха… Хотя — боец хороший. Она имеет стержень, дух! Если бы ещё не теряла разума и не становилась бы кархузом в бою…впрочем, а может в этом и её сила? Ладно, отвлеклась. Итак: вы можете посещать своих товарищей, это не запрещается правилами. Однако, вы должны осознавать, что вас могут выпустить на арену против любовника или любовницы. Приятно ли вам будет убивать свою подругу? Или друга? Поверьте мне, это очень, очень тяжко! — глаза женщины затуманились, она как-то сразу постарела и стало видно, что ей уже не менее сорока лет — впрочем, я могу понять тех, из кого, кроме бойцов, сделали ещё и сексуальную игрушку. Если они не будут время от времени сбрасывать сексуальное напряжение, сойдут с ума. Или в любом случае — полноценного бойца из них точно не получится — как можно полноценно тренироваться, если всё время думаешь о том, чтобы кто-нибудь засунул тебе между ног? Тьфу!

— Ты опять за своё! — предупредительно-хмуро остановил её Халкор — это не наше дело. Пусть они сами думают как поступать. Наше дело — приложить все усилия для их тренировки. Кстати, хочу посмотреть как работает вот этот дылда — я видел его на записи, он чудовищно силён, как он метал трупы и раненых во врага! Это песня! Эпос! Если бы не он, их бы точно покрошили. По нему не видно, чтобы парень претерпел какие-то изменения. Меня это беспокоит. Неужели у него такой иммунитет, что он просто уничтожил вирусы? Таких случаев ещё не было. Я оставил его напоследок. На десерт, так сказать. Ещё что- то добавишь к своим словам? — спохватился Халкор.

— Да почти ничего. В общем так, бойцы — делайте что хотите, трахайтесь как хотите — хоть мужики с мужиками и бабы с бабами, но запомните — во-первых вы бесплодны. Вы никогда не сможете иметь детей. Это прискорбно, но факт. Во-вторых. Если вы не дадите результатов, будете лениться — вам запретят свободное передвижения и ваш трах. И вообще — будете получать каждый день побои. И третье: у каждого в комнате есть специальные нейростимуляторы, которые имитируют всё, что вам надо. Любой секс, любые ощущения. Считается, что это для низших слоёв населения, для черни — аристократы, и просто обеспеченные и уважающие себя люди занимаются ЭТИМ только вживую. Но вы ниже низших, а потому — вам сойдёт. Если хотите разрядиться. Это гораздо лучше мастурбации. И если вам говорят, что аристократы ЭТИМ не занимаются — это враньё. Этим все занимаются, но скрывают. Только вот, как я сказала — общество предпочитает заниматься этим вживую и осуждает эти имитаторы. Вот теперь всё. Стоп! Ещё — добавлю — вы можете следить за жизнью мира через голографические экраны, стоит только приказать комнате. Если вы это ещё не догадались. И особенно-то не переживайте — жить вы будете недолго, но ярко, интересно. Сидели бы сейчас на своей затхлой планетке, и не видели бы всех этих чудес! А теперь вы прикоснётесь к чудесам цивилизации! Она горько усмехнулась — так говорят всем рабам, кто только что прибыл на Алусию. Алусия — это мечта, это рай, это центр вселенной, на которую слетаются самые богатые существа со всей галактики! Тут рай! Для тех, у кого есть деньги… А вы призваны их обслужить.

— Наговорила ты — усмехнулся Халкор — ребята, над дверями комнаты, предназначенной для вас будет висеть ваше голографическое изображение. Каждая комната индивидуально подготовлена для вас, с учётом нынешних ваших параметров. После окончания занятия можете идти в комнату. Или же искать тех, кто вас отдерёт как следует! — откровенно рассмеялся он, рассматривая ничуть е смутившуюся обнажённую Леру, на которой так и копошились медицинские слизняки — да ладно, ладно, я понимаю. Вы тут ни при чём. Организм требует своё. Ну что же — давай-ка займёмся с тобой, белый снежок! Или тебя только для постельных утех обработали? Я-то вижу, как ты сжираешь глазами всех баб! Сильмара, он и тебя уже пять раз трахнул — я думал, у него штаны лопнут, когда он глядел на тебя! Прикинь, старушка, ты ещё можешь вызывать желание у молодняка в свои девяносто лет!

'Девяносто лет?!' — в смятении подумал Слава — 'Не может быть! Я бы ей больше тридцати-пяти, сорока лет не дал!'

— Ага, я заметила. А что, хороший мальчик…я бы его взяла себе под бочок! — усмехнулась Сильмара

— И не думай — забеспокоился Халкор — тут госпожи-хозяйки на него глаза положили, ждут-не дождутся, когда он их растянет на кушетке. И кстати — эту девку тоже. Хозяин вроде как желал опробовать. Вот после них — тогда другое дело. А пока — ни-ни!

— Да поняла! — как показалось Славе, разочарованно парировала Сильмара — давай, пробуй этого и закончим наш обзорный курс. К настоящим тренировкам приступим завтра — я уже что-то есть захотела…да и разговоры о сексе раззодорили. Посетишь меня сегодня, или опять…

— Давай не при всех, а? — поморщился Халкор.

— А чего такого? — равнодушно пожала плечами женщина — они вообще ещё не люди, и даже не звери — никто. Ноль, Плесень на камне. Из них к концу года в живых останется хорошо, если половина. Чего их стесняться-то?

— И то верно — пожал плечами Халкор — вечером жди, навещу. Осмотри там симулятор. Возбудись как следует. Не люблю, когда ты сухая.

'Гниды!' — подумал Слава — 'Это напоминает то, как английские завоеватели обращались с индийцами — они совокуплялись при них, справляли нужду. Мы же не стесняемся делать это при собаке или кошке? Вот и они так. И эти так же. Твари! А Лера-то, Лера! Вот это припёрло её…нимфоманка? Можно сказать и так. Твари, вот изуродовали девку! Ведь чистая, нежная, прямо-таки тургеневская барышня была! И вот! А что удивительного-то? Человек — тот же зверь, только обладающий определённой оболочкой из закачанных в него понятий о честности, о нравственности, о законах и устоях. А сорви с него оболочку, что будет? Вот то и будет! Сам-то я, убивал беззащитных людей, швыряя их во врага. Сколько я так добил? Подумать даже тошно…'