Впрочем — если бы Слава хотел, как ни странно, он бы от него уклонился — лапа гризли летела довольно медленно. Да и то, что он покачнулся, было, в общем-то, показным — ну зачем расстраивать человека, уверенного, что у него медвежья сила? Только вот странно — ведь у него и правда должна была быть медвежья сила, почему же он так легко воспринял его удар? Даже плечо не заболело!

Масаи, идущий рядом, странно посмотрел на Славу — он как будто понял, что произошло, но по своей привычке высокомерно воспринимать всех, кроме масаи, промолчал — ну, занимаются ерундой эти белые, и пусть занимаются.

Процедура наложения матрицы не заняла много времени — обруч на голову, никаких ощущений, кроме секундного приступа дезориентации. Встал с кресла, вышел. Всё. Что там изменилось, что сделалось — неизвестно. Какую программу заложили в голову — неизвестно.

После лаборатории все зашагали в обратную дорогу — в тот же самый зал, где хозяин давал им ценные указания, как выжить в нынешних, не шибко благоприятных жизненных условиях.

Теперь настал черёд узнать — кто и чего стоит. Всех будущих бойцов выстроили перед инструкторами, и те стали внимательно разглядывать своих подопечных, намётанным глазом определяя, кто перед ними. Слава был уверен, что они просмотрели запись их массовой драки на арене и уже примерно представляли, кто есть кто.

Чёрный, как уголь, Халкор, впился глазами в высокого, угловатого Славу, любопытно разглядывающего своих товарищей, и скривив губы, скомандовал:

— Эй ты, олух! Выйди из строя! Да, ты, белый! Подойди ко мне — сейчас посмотрим, что ты умеешь…

— Нет. Останься на месте. С тобой потом разберёмся. Вон ты, зверь — сюда! — Халкор указал на 'гризли', и Арни, переваливаясь, как завзятый медведь, вышел вперёд, угрюмо сверкая маленькими глазками исподлобья. Халкор минуту рассматривал мутанта, потом усмехнулся:

— Ненавидишь меня, да? Всех нас ненавидишь? И есть за что, согласен. Но это хорошо, что ненавидишь. Я воспитаю в тебе эту ненависть и заставлю служить делу. Чем больше ты ненавидишь, тем лучше — бой будет красивее. А сейчас предоставляю тебе возможность убить меня. Нападай!

Халкор ещё не успел закончить, когда Арни с рёвом бросился на него, оскалив белые острые клыки и нанося удары когтистыми лапами. Каждый удар мог снести голову любому человеку — если бы попал. Но он не попадал. Непостижимым образом Халкор уходил от ударов, как будто предвидя, куда этот удар будет нанесён. Лапы со свистом проносились мимо его лица, живота, плеч, а он иронически улыбался, делая короткие, точные движения — уклоны, нырки, ленивые и мягкие отбивы руками. Наконец, это ему надоело, и он нанёс два молниеносных удара — один пришёлся в горло Арни, другой — в ухо. Гризли упал на пол и захрипел, дёргаясь в судорогах. Слава смотрел на происходящее, и жестокость этого спектакля, уже привычная за последние дни, привела его в новое депрессивное состояние. Им как будто демонстрировали — вот что вас ожидает! Это ваша жизнь! И жизнь эта Славе как-то сразу не понравилась. У него было желание помочь корчащемуся на полу мутанту, как-то дать продышаться, броситься к нему, и не сделал это лишь потому, что понимал — нельзя. Здесь другие законы, другие правила — каждый сам за себя. Логикой он понимал это, а душа не хотела принять.

— Ничего, отойдёт — равнодушно заметил тренер — теперь будет знать, как очертя голову бросаться на противника. Теперь ты давай! — он вызвал человека, похожего на гориллу в миниатюре.

Слава снова узнал своего 'заклятого друга' — 'кепку'. Тот вышел осторожно, с опаской глядя на своего противника и после команды некоторое время стоял, не решаясь напасть. Тренер молча ждал атаки, потом сделал длинный, молниеносный выпад рукой, и как копьём ударил тому чуть ниже носа. Хрустнули хрящи, хлынула кровь, а бандит, вначале ошеломлённый ударом, бросился вперёд, молотя воздух огромными ручищами со сжатыми кулаками размером с дыню. Тут вариантов не было — повторилось то, что и в первом бою. После элегантных уклонений, 'горилла' был повержен на пол, где и застыл, прижав руки к животу. Он был нокаутирован трёмя невероятно быстрыми ударами в солнечное сплетение. Это прозвучало как барабанная дробь, после которой мутант выключился, как откипятивший своё чайник.

Халкор посмотрел на строй мутантов, застывших с выражением отвращения и неприязни на лицах, и сказал:

— Что, не нравится? А вы что думали, попали в сад развлечений? То, что вас ожидает на Арене, гораздо хуже того, что вы сейчас увидели. И пока вы — никто. Вас может убить любой как следует подготовленный боец. Ваши матрицы не укоренились в сознании, ваши движения не точны, вы не можете воспроизвести то, что вам вложили в мозг. Вы никто. Вы меньше, чем никто. Вы мясо! Чтобы достичь моего уровня, вам надо десять лет биться на аренах, и при этом выжить. Основная масса гибнет в первые пять лет. Самые тупые — в первый месяц. До уровня 'элита' доходят единицы. И только у них есть шанс в конце концов выкупить себя — если позволят. Или перейти с арены в разряд телохранителей — более безопасный способ жизни. Остальные пополнят количество удобрений на полях сассумля, или, если их мозг останется цел — будут встроены в боевые машины и транспортники. Я вижу, что хотя вы и прошли мутацию нормально, особых способностей у вас я не заметил. Теперь давай ты, чёрный здоровила — он указал на масаи, невозмутимо и презрительно взирающего на происходящее. Тот вышел вперёд, и неожиданно заявил:

— Масаи бьются только копьём! Драться голыми руками занятие тупых белых!

— Хммм…хочешь с оружием попробовать? — усмехнулся Халкор — будет тебе оружие!

Он достал из кармана маленький коммуникатор и развернув в воздухе голографический экран, стал что-то быстро нажимать. Пол через несколько минут вспучился, образовав что-то вроде большого шкафа, и когда он раскрылся, как огромный сундук, Слава увидел ряды уложенных на подставки орудий убийства — это были клинки — от простых, до совершенно экзотичной формы приспособлений для убийства.

В голове откуда-то начали всплывать названия каждого: овирон, ганцела, сорказан, в вот этот, похожий на серп — ангарок. 'Понятно — матрица начинает укореняться, откуда бы я знал названия этой пакости?' — подумал он и приготовился наблюдать за действиями масаи. Он искренне желал ему удачи — очень хотелось сбить спесь с наглого и жестокого тренера.

Халкор достал из арсенала копья — метра полтора длиной с блестящим ножеобразным наконечников и бросил его масаи, поймавшему оружие в воздухе без напряжения и раздумий. Сенду повертел его в воздухе, потряс в руке и удовлетворённый результатом широко улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы ('почему у африканцев всегда такие белые зубы?' — недоумённо думал Слава — 'может они на фоне черной кожи такие? Впрочем, у меня зубы не хуже…'

Высоченный масаи, переливаясь, как ртуть, крался к тренеру, фиксируя его взглядом. Теперь было видно, что он и вправду мог убить львов, о которых рассказывал. Его движения точны и выверены до миллиметра. Он не споткнувшись перешагнул через тело 'кепочника', всё ещё лежавшего без сознания под ногами, и сделав несколько, предположительно пугающих тренера движений копьём, имитирующих удары, он устремился в атаку, вращая своим оружием в разных направлениях так, что простому зрителю не было видно ни одного удара, лишь какое-то туманное облако вокруг чёрного и блестящего как антрацит тела.

Масаи и сюда умудрился прийти одев лишь штаны — его торс до пояса был обнажён и блестел, как намазанный маслом.

'А может и намазанный? Если уж щи можно получить из универсальной стены выдачи, то, наверное, уж масло-то она дать может!' — думал Слава, сосредоточенно следя за каждым движением противников — кто знает, может и придётся встретиться в бою.

Халкор из оружия взял себе два коротких меча, чёрные, они казались продолжением его рук и их прихотливый изгиб вызывал мысль о женском бедре, а не об оружии. Хотя — у Славы теперь всё вызывало мысль о женском бедре. Он не раз ловил себя, что рассматривает своих коллег-женщин, а ещё — стоящую позади Халкора чёрную тренершу, кажущуюся очень соблазнительной. Он тряхнул головой — эти мысли сведут с ума, если себя не контролировать! Бедная Лера — если с ней происходит то же самое, то ей