- Ох, не любит он, когда им управляют, – подтвердил знающий Сталина лучше всех охранник. - Сразу из себя выходит…

 Хрущёв согласился с наблюдениями товарища и продолжил рассказывать:

 - Этот инцидент на меня и моих друзей произвёл хорошее  впечатление. Потом, во время работы конференции, выступление Сталина, его реплики тоже говорили  в его пользу. Я всё больше и больше  проникался глубоким уважением к легендарной личности вождя партии. 

 Помню, как  делегат Римский потом обратился к Иосифу Виссарионовичу:

 - « Товарищ Сталин, мы вот из бывшей Юзовки, которая переименована  и носит Ваше имя. Поэтому мы просим, чтобы Вы письмо написали юзовским, вернее Сталинским  рабочим. Это произвело бы  хорошее  впечатление  на население нашего округа.

 - Я не помещик, а рабочие заводов и шахт не мои крепостные. - Сталин резко ответил ему. -Ничего писать не буду и не люблю, когда так делают другие…»

 Генерал Власик впервые за время рассказа пошевелился. Он отщипнул от красивой грозди виноградинку и с гордостью произнёс:

 - Да! Товарищ Сталин такой.

 - Товарищ Каганович ко  мне  тоже очень  хорошо  относился.  – Хрущёв начал говорить быстрее. - Мы  с  ним  познакомились буквально в первые дни Февральской революции. Он тоже  работал  в Юзовке и выступал на первом же митинге, который проводили там, а я на нём присутствовал. Я участвовал в митинге как  представитель  рабочих  депутатов Рутченковских копей на первом совещании  в  Бахмуте , богатом уездном  городе. Потом вторично, через неделю-две, мы собрались в Юзовке, там же  был Каганович. Он прибыл от Юзовской организации и довольно активно вёл себя  на этих совещаниях. Тогда он носил фамилию Кошерович и вскоре предложил мне переехать в Киев. Проработал я в Киеве весь 1928 год, а мне уже стукнуло 35  лет. Это был последний год, когда я мог ещё думать о поступлении в высшее учебное заведение, а я окончил только рабфак,  и  меня  всё  время тянуло получить высшее образование. Поэтому я стал добиваться посылки меня на учёбу, писал в ЦК. Это, собственно говоря,  и  предрешило мою дальнейшую судьбу как партийного работника. Как позже я узнал, она  была предрешена в основном тем, что в Промышленной академии со мной  вместе училась Надя Аллилуева, жена Сталина.

 Как только Хрущёв назвал имя второй жены руководителя страны, Власик вышел из состояния задумчивой расслабленности.

 - Прекрасная была женщина! – оживился он. - Красивая и добрая…

 Никита Сергеевич выразил на широком, народном лице полную поддержку предыдущего высказывания и сказал:

 - Так началась моя деятельность партийного работника. Вскоре я был избран в Бауманский районный партийный комитет. Это произошло в январе 1931 года. Посещение домашних обедов у Сталина казалось мне особенно приятным, ведь нас встречала Надежда. Она была принципиальным, партийным человеком и в то же время чуткой и хлебосольной хозяйкой. Я очень сожалел, когда она умерла. Накануне ее кончины проходили октябрьские торжества...

 - Точно! – вспомнил воспрянувший духом Власик. - Шла демонстрация, и мы стояли возле Мавзолея Ленина в группе актива. Аллилуева была рядом с тобой, мы разговаривали втроём. Было прохладно, и Сталин стоял на Мавзолее в короткой шинели. Крючки у него были расстёгнуты и полы распахнулись. Дул ветер, Аллилуева глянула наверх и говорит:

 - «Вот мой снова не взял шарф, простудится, и опять будет болеть».

 Хозяин комнаты налил полные стопки водки и мужчины выпили, не чокаясь, за память умершей женщины. Хрущёв тихо вымолвил:

 - Всё это было очень по-домашнему и никак не вязалось с вросшими в наше сознание представлениями о Сталине, как о великом вожде. Потом кончилась  демонстрация,  все разошлись праздновать.  А  на  следующий  день Каганович собирает секретарей московских  райкомов партии и говорит, что скоропостижно скончалась Надежда Сергеевна. Я тогда недоумённо подумал:

 - Как же так? Я же с ней только вчера разговаривал. Цветущая, красивая женщина была. - Искренне пожалел, но быстро смирился. - Ну, что же, всякое бывает, умирают люди... Через день или два Каганович опять собирает тот же состав и передал слова Сталин, что Аллилуева не умерла, а застрелилась…

 Николай Сидорович изменился в лице, но потом махнул рукой.

 - Ладно уж! – Он отличался повышенной бдительностью, но под чарочку мог и любил поговорить по душам. - Думаю тебе можно рассказать, как всё было…

 - Интересно бы узнать, так сказать из первых рук! – Заинтересовался Хрущёв. - Какие же причины побудили Надежду к самоубийству?

 Дородный генерал махнул ещё одну рюмочку и неторопливо заговорил:

 - После парада, мы как всегда, пошли обедать к Ворошилову. В Кремле у него большая квартира  была, ты  тоже там обедал несколько  раз… Приходил туда узкий круг лиц,  в тот раз командующий  парадом, по-моему, Корк, принимавший парад нарком Ворошилов, некоторые военные и члены Политбюро, самые  близкие  к Сталину. Шли туда  прямо с Красной площади, тогда демонстрации  надолго затягивались.  Там гости плотно пообедали, выпили, как полагается и что полагается в таких случаях. Надежды Сергеевны там не  было.

 Вскоре все разъехались, уехал и Сталин. Уехал,  но домой не  приехал…  Было уже поздно, Аллилуева стала проявлять законное беспокойство. 

 - Где же муж?

 Начала его искать по телефону, прежде всего она позвонила Ворошилову, потом на дачу. Они жили  тогда  в Зубалово,  но не там,  где Микоян, а через овраг, ты там не был. Так вот, на  звонок  ответил недавно принятый дежурный.  Надежда  Сергеевна с тревогой спросила его:

 - «Где товарищ Сталин?'

 - 'Товарищ Сталин здесь'.

 - 'Кто с ним?'

 Тот по-военному чётко отвечает.

 - 'С ним жена товарища Гусева».

 - Утром, когда Сталин приехал домой, его жена уже была мертва. Гусев был видным военным, он тоже присутствовал на обеде у Ворошилова. Когда Сталин уезжал, он взял жену Гусева с собой. Я саму Гусеву никогда не видел, но Микоян говорил, что она очень красивая женщина. 

 - С некрасивой бы он не поехал! – прокомментировал смущённый Хрущёв. - А дежурный офицер форменный идиот…

 - Черт его знает? – задумчиво ответил Власик. - Дурак неопытный,  что ли этот дежурный? Женщина спросила, а он так прямо и сказал ей.

 Никита Сергеевич после рассказа телохранителя вдруг вспомнил, как тогда  ходили глухие сплетни, что Сталин сам убил  её. Вслух он ничего не произнёс, но подумал, что Сталин пришёл в спальню, где он и обнаружил мёртвую  Надежду Сергеевну, не один, а с Ворошиловым.

 - Почему  это в супружескую спальню нужно входить с  посторонним мужчиной? – недоумевал Хрущёв. - А  если человек  хочет  взять свидетеля, то, значит, он знал, что её уже нет? 

 Вспомнил, как Сталин, когда он был под хмельком, говорил иной раз:

 - Вот  я, бывало, запрусь в своей спальне, а она стучит в дверь и в отчаянье кричит.

 - Невозможный ты человек, – Надежда Сергеевна была страстной женщиной. - Жить с тобой нельзя…

 Власик неожиданно засмеялся и после его первых слов Никита Сергеевич понял, что они думали об одном:

 - Помню, как маленькая Светланка сердилась на отца, то повторяла слова матери, что он невозможный человек. И добавила, топнув ножкой.

 - «Я  на тебя жаловаться буду.

 - Кому же ты жаловаться будешь? - спросил дочь улыбающийся Сталин. - Ну, скажи. 

 - Повару!» 

 - Повар был у неё самым большим авторитетом… После похорон Надежды Сергеевны он переживал сильно. Заметно изменился, стал подозрительнее, более нетерпимым и злым.  Кто знает, как бы всё