Раскрылись двери лифта, и Морио Осанай увидел человека, которого тут же принял за сыщика. Взгляд такой же, как у полицейских, проходивших в больнице медосмотр: они переутомлялись, и у них развивались неврозы. Однако от него не ускользнуло, что костюм мужчины пошит из дорогой ткани и сидит на нем идеально, а вот сам мужчина держался неуверенно. Стоило их взглядам встретиться, он почему-то встревожился. И Осанай успокоился.

«Пожалуй, родственник кого-нибудь с шестнадцатого этажа. Наверняка Ацуко Тибы или Торатаро Симы. Нет-нет. Судя по одежде и внешности, скорее всего – тайный любовник Ацуко Тибы. И время подходящее, чтобы возвращаться домой после ночи, проведенной у нее». Осанай решил не подавать виду и уставился на панель с кнопками. Однако едва он об этом подумал, взыграло любопытство, и он оглянулся – мужчина стоял, прислонившись к стенке кабины.

И очень внимательно рассматривал его. Осанай ощутил холодный блеск впившихся в него глаз и опять невольно оробел.

«Если выяснится, что он действительно любовник Ацуко, и его увидят здесь еще хотя бы раз, скажу Мацуканэ из «Биг морнинг», чтобы подкараулил его на входе с фотографом«,- злобно подумал Осанай, как только мужчина вышел из лифта в фойе.

На подземной парковке Осанай сел к себе в машину. Как он и предполагал, «маргинал» Ацуко Тибы стоял в углу парковки: хозяйка еще не выезжала. Впрочем, это Осанай в тот день дежурил с раннего утра, поэтому и ехал на работу раньше коллег.

По дороге в институт Осанай чувствовал, что за ночь нисколько не отдохнул. Видимо, перебрал накануне вечером с утехами со своим шефом.

Клиника Инуи располагалась в четырех кварталах от дома Осаная, в небольшом проулке. Холостяк Инуи жил здесь же, на верхнем, четвертом этаже, и Осанай часто приходил к нему в гости. Стоило им заполучить МКД, который Инуи окрестил «дьявольским семенем», как они тут же решили выяснить функции нового модуля. Нацепив по МКД, они до самозабвения предавались игрищам на широком ложе. И теперь, по пути на работу, Осанай представлял, что могли вытворять Косаку Токида и Ацуко Тиба, создавая свои психотерапевтические установки. Механически вращал руль, а мысли его вновь переносились к той прекрасной ночи и фантастическим ощущениям. И ему даже казалось, что стоит об этом подумать – и усталость отступает.

– Берегись!

Осанай надавил на тормоз.

– Эй! Куда прешь? Тебе что здесь, переход, что ли? Чайник! Накупят машин, а ездить не могут! Совсем нюх потеряли!

«Эй-эй, полегче. Думаешь, таксист – так можешь подрезать? Ты за кого меня держишь? Ты, дикарь! Тебе до меня, Морио Осаная, как до луны. Я выдающийся доктор психиатрических и неврологических наук, рано или поздно получу Нобелевку. На колени! Тупица! У меня за плечами Солнце. За мной стоит профессор Сэйдзиро Инуи. Он – Бог! Мир вращается вокруг него – человека-светила, он поглощает всяких Косаку Токид и Ацуко Тиб, едва те успевают чиркнуть по небосклону. А я – его первый ученик, меня он облагодетельствовал своим покровительством. Еще немного – и взойдет звезда профессора Сэйдзиро Инуи, он станет директором Института клинической психиатрии и назначит меня членом попечительского совета».

Осанай получил новый урок любви, когда проник в сон своего учителя. Пусть это было во сне, зато Осанай познал величие ума Инуи, глубину его чувственности и стальную волю. Осанай был сражен наповал. Восхищение перед учителем переполняло его сердце.

Безграничная сила интеллекта Инуи переносила Осаная в неведомый параллельный мир, и там, в мгновенья удивительных ощущений они догадались, что модуль наделен иммунной гиперчувствительностью, благодаря которой зона его действия продолжала расширяться. У Осаная отпала необходимость наведываться в обиталище учителя. Теперь он мог проникать в сон Инуи, который спал в нескольких сотнях метров от его квартиры, на расстоянии. И наоборот.

Инуи предупреждал об опасности перехвата изображения в случае, если поблизости работала психотерапевтическая установка. Однако институт с его многочисленной аппаратурой был в двух с лишним километрах, и вряд ли кто пользовался установкой в такой поздний час. Даже если аппаратура стояла в квартирах Косаку Токиды и Ацуко Тибы, они наверняка не включали ее по ночам, и когда Инуи и Осанай под покровом ночи пользовались модулями, вряд ли кто-то мог их обнаружить.

Добравшись до института, Осанай перекурил у себя в лаборатории и пошел в больницу. Там, увлекая за собой шлейф стажеров и медсестер, ожидавших его в ординаторской, совершил утренний обход. Состояние Нобуэ Какимото постепенно ухудшалось, как ему этого и хотелось. Утомление не проходило. В самый разгар осмотра больных шизофренией на него подействовало их аномальное состояние, и в паху у него потяжелело. Поверх голов стажеров он сделал знак глазами Мисако Ханэмуре – чтобы зашла в обеденный перерыв к нему в лабораторию.

В полдень Морио Осанай объявился в кабинете сотрудников – такое бывало редко. Он не мог смириться с тем, что его стол не в директорате, а здесь, поэтому канцелярию свою вел у себя в лаборатории, однако Инуи велел ему присматривать за поведением Токиды и Ацуко. Стол Осаная стоял рядом с вечно распахнутой стеклянной дверью из директората, и заходившие сюда пообедать Ацуко и Токида были у него как на ладони.

В тот день Косаку Токида обедал в одиночестве. Осанай перекинулся через проход парой фраз с Хасимото и его коллегами и изучал график работы, когда с сэндвичами и кофе вошла Ацуко Тиба. Не оглядываясь по сторонам, она подошла к своему столу, а усевшись, немало удивилась, заметив Осаная.

– Нуты даешь! – улыбнувшись, воскликнула она.- Осанай, ты чем дальше, тем больше похож на господина Инуи. Я подумала, это он сидит за твоим столом.

– Да ну вас,- отмахнулся Осанай.- Хотите вогнать меня в краску?

Они считали друг друга врагами, но при других сотрудниках старались этого не выказывать.

Осанаю пришла в голову мысль, что его лицо действительно могло измениться. Как со временем становятся схожими черты супругов, любовная связь с Инуи во сне, все ночи напролет – воистину у них медовый месяц – вероятно, пропитала все его существо.

– А это еще что такое? – вдруг выпалила Ацуко.- Бэнто из магазина?

– Мать уехала,- жалобно ответил Косаку Токида.- Умер родственник в деревне, и она отправилась на похороны. Вернется только через неделю.

– Бедненький!

– Похороны в деревне – жуткое дело.

– Куда ходишь за бэнто?

– В квартал Юракутё. Там они вкуснее всего. Правда, и очередь длинная.

– Понятное дело.

Они говорили негромко, но Осанай все прекрасно слышал. Вот только серьезных разговоров, как и следовало ожидать, не заводили. Так что никто из сотрудников еще не знал о пропаже Химуро и новых модулей.

Осанай размышлял, как бы поскорее разделаться с Ацуко и Токидой. Оставлять все как прежде нельзя. И в таком случае расправа над мелкими сошками вроде Цумуры, Химуро и Нобуэ Какимото, возможно, была ошибкой. Сейчас враги, распознав его замысел, насторожатся. Что поделать, если случай уничтожить их в первую очередь не представился? Не оставалось ничего другого, только сначала устранить помеху в лице Цумуры, Химуро и Нобуэ Какимото. Следующим на очереди был ненавистный Торатаро Сима.

Тут Осанай почувствовал удар в темя. В ушах зазвенело, помутнело в глазах. Сидевший напротив Хасимото с изумлением покосился на него.

Не понимая, что произошло, Осанай потряс головой. Затем обернулся: рядом стоял директор Сима. Осанай догадался, что это он хлопнул его по голове ладонью. Директор смотрел несколько виновато, однако его еле заметную усмешку Осанай воспринял как злорадство: мол, как я тебя? Или он стукнул из мести, догадавшись о кознях Осаная? «Не институт, а детский сад какой-то!» За Симой водилась такая привычка – подкрасться и внезапно хлопнуть по плечу. Может, на сей раз его подвела сноровка, и удар пришелся по