Я выдыхала через нос, когда мои лапы ударялись о землю. А обернувшись, увидела, что Клэй перескочил упавшую ель следом за мной.

Он по-волчьи слегка торжествующе мне усмехнулся и рванул вперед меня. Я зарычала и погналась следом, двигаясь в одном ритме с ним. Клей настоял на пробежке после еще одного изнурительного собрания стаи. И я не могла не быть благодарной за то, что он знал наверняка, в чем я нуждалась. Последнюю неделю вся стая была несколько неспокойной.

Каким-то образом то, что я оставила Ли во время патрулирования, чтобы погнаться за запахом кондиционера для белья, стало для дяди Фрэнка своего рода последней каплей. Он перешел от тихого ворчания о том, что на моем месте он бы поступил не так, к прямой постановке вопроса о моей способности к лидерству. Он сообщил остальным дядюшкам стаи, что, возможно, голосовал не за того кандидата в альфы. Что, возможно, женщина в роли вожака стаи была не такой уж и хорошей идеей. Возможно, стоит считать первый год моей работы испытательным сроком, в течение которого я полностью провалилась как альфа. В конце концов, в первые месяцы моего правления произошло покушение на мою жизнь и имущество стаи. А Куперу потребовались годы, чтобы вляпаться в такие крупные неприятности.

Тем не менее, я осталась верной своему слову и позволила Нику изучать долину. Мы начали с коротких визитов, во время которых я представляла его своим тетушкам как антрополога, изучающего культуру и быт общины в отдаленных сельских районах. У некоторых это вызывало удивление, но так как мы с Купером были на стороне Ника, вскоре он начал получать приглашения уже благодаря собственному обаянию. Его закармливали выпечкой и жареными зайцами, пока он задавал безобидные вопросы о том, как дамы деревни проводят свои дни, какие у них любимые рецепты, как часто они навещают друзей за пределами долины, как повстречали своих мужей. Ник никогда не упоминал оборотней, стаи или создание пар, но я пришла к заключению, что он по крупицам собирал информацию о нашей волчьей природе. Ник видел вещи, незаметные для обычного человека, лишь потому, что был открыт для этого.

Ник казался таким душкой, что у людей поневоле развязывались языки. Он задавал вопросы и делал забавные подстрочные комментарии. Это было тонко уловимо, даже без проявления хитрости и манипулирования. Черт, он узнал о моих родственниках то, чего не знала я сама. Например, я и понятия не имела, что мой дядя Луи однажды убежал в Канаду, чтобы попытаться принять участие в карнавале… хотя когда я это осмыслила, то поняла, что резон у него был.

Я обнаружила, что сопровождаю Ника во время этих визитов, говоря себе, что просто присматриваю за чужаком и лучше узнаю историю собственной стаи. Но больше всего я просто хотела наблюдать, как он работает.

Конечно же, присутствие Ника в долине являлось еще одним предметом для негодования дяди Фрэнка. Он сказал, что я небрежно отношусь к тайне стаи и трачу время, которое нужно использовать для поисков партнера. Я подумывала ворваться в его сарай и устроить ему масштабную словесную порку, а если удастся, то и перед несколькими другими дядюшками. Но затем поняла, что это, вероятно, не особо поможет, разве что еще сильнее взбесит Фрэнка и подольет масла в огонь его безумной кампании по подрыву моего авторитета.

Вместо этого я поступила как моя мама. Когда мы были детьми, она нечасто нас наказывала. Если бы мама делала это постоянно, то я не вылезала бы из угла, ну, вплоть до сегодняшнего дня. Но когда она таки собиралась вынести вердикт, страх в ожидании приговора был едва ли не хуже самого наказания. Поэтому я попросила одного из учеников заскочить к дяде Фрэнку по пути в школу и попросить этого интригана зайти ко мне в офис около полудня, тем самым предоставив ему целых четыре часа, чтобы накрутить себя.

Дядя Фрэнк накопил огромный запас громких слов, когда днем вошел в дверь моего кабинета. Но я чуяла запах пота на его ладонях и слышала, как нервно бьется его сердце.

Я даже не стала отрывать взгляд от счетов, которые выписывала, пока он не подошёл к моему недавно замененному столу, как ребенок, вызванный в кабинет директора.

Наконец я откинулась на спинку стула и выдавила из себя едва заметную улыбку, давая ему знак сесть.

– Дядя Фрэнк, – произнесла я. – Мне донесли, что у тебя есть кое-какие опасения относительно того, как я руковожу стаей.

– Черт, да! У меня есть «опасения». У меня куча опасений. Похоже, будто вся ваша семья спятила. Сначала твой братец убегает и женится бог знает на ком. И ты позволяешь ему жить в часе бега от долины. А сейчас разрешила какому-то человеку шнырять здесь как родному и задавать вопросы, ответы на которые не его собачье дело, а сама строишь телячьи глазки племяннику Билли. И даже не стоит говорить о том, насколько он плохой кандидат в альфы. Ты продолжаешь вести себя как уличная девка, и мы сейчас – лакомый кусочек для захвата. Другие стаи будут воспринимать нас как слабаков. И так достаточно плохо, что наша альфа – женщина, но…

– Я прошу тебя не заканчивать предложение. Знай свое место.

– Я знаю свое место, – парировал он. – Я старше тебя.

– А я твоя альфа. – Я одарила его суровым взглядом, который он вернул мне… всего на секунду.

После чего презрительно фыркнул и опустил глаза в неохотном знаке подчинения.

– Что ж, ты не ведешь себя как любой другой альфа, которого я видел раньше. И не понимаю, почему ты бегаешь повсюду с этими ничтожествами, когда мой племянник только и дожидается, когда Купер закончит ведение переговоров за твою лапу. Ли – прирожденный лидер. Он может вернуть стае силу. Во имя всего святого… на нашу альфу было совершено нападение на нашей собственной территории. Нам нужна защита его стаи, если мы собираемся выжить. Это единственный разумный выбор. И если бы ты не была такой упрямой и гордой, то согласилась бы образовать с ним пару. Мы ничего не знаем об этом Клэе и