малярийной лихорадки я двигался верхом на муле. Мой мул перебрался на другую сторону вплавь вместе с немногими другими верховыми животными, не попавшими пока в котел. По прибытии на лагерную стоянку мои люди быстро выстроили для меня из веток походную постель, которую постарались сделать выше, чтобы избежать сырой почвы, и растянули оба палаточных полотнища. Обер-ветеринар Губер заботился о материальном благополучии сотрудников штаба, и под его руководством наш ловкий черный повар, бородатый старый 'Баба', немедленно принялся за работу. Таким образом, несмотря на мокрые от дождя дрова, мы могли а быстро собирались у огня за общим столом.
В солнечные дни сушился и резался табак. Деятельный полевой интендант, лейтенант флота Беш, всегда очень изобретательный, когда дело шло о материальном обеспечении войск, позаботился и об этом и собрал у туземцев очень хороший табак. Однако, несмотря на искусность отдельных людей, лишения были чрезмерно велики, и пропаганда противника имела успех. Вместе с некоторыми исчез однажды утром бой, верно служивший в течение многих лет одному из офицеров, - вероятно, его 'биби' (жене) надоела военная служба.
Отряд капитана Отто выступил от Луамбалы прямо на восток и встретил у реки Лурио местность, богатую продовольствием. Отряд Геринга, двигавшийся от Луамбалы на Мтенде, нашел по пути большие запасы провианта. Жатва в этой области собиралась значительно раньше, чем в германской Восточной Африке; мале (кукуруза) начала уже созревать и большей частью годилась в пищу.
Командование перешло сначала от Хирумбы в Мтенде, а затем через несколько дней двинулось дальше в Нанунгу. Отряд Вале, направленный на Мтенде, был обойден несколькими неприятельскими ротами, которые неожиданно появились на одном из холмов в его тылу, прервав службу летучей почты и подвоз. Генерал Вале ускользнул из этого неудобного положения окольной дорогой и перешел в Нанунгу, поближе к командованию.
У Нанунгу мы нашли богатые запасы продовольствия, и можно было опять, как и в прежнее время, организовать закупочные посты и устроить магазины. Большое количество дичи обеспечивало хорошую добычу, и, кроме того, туземцы охотно обменивали садовые плоды и мед на мясо, но еще охотнее брали различные части одежды. Особенно был приятен на вкус очень похожий на вишню сладкий фрукт пори, который в изобилии произрастал в районе Нанунгу. Мне он очень нравился, и я заставлял готовить из него варенье. Мы случайно получали и другие лакомства, главным образом земляные орехи, а крик петухов выдавал, что повсюду и в лагерях и в туземных деревнях имеются куры и яйца.
Наступление периода дождей не вполне точно совпало с предсказанием туземцев. Правда, случались сильные ливни, но, благодаря холмистому характеру местности, вода быстро стекала и собиралась в главной артерии этой страны, в реке Мсалу, которая превратилась в серьезное препятствие. Принятый в армию вице-фельдфебелем секретарь полевой почты Гартман навел через реку Мсалу понтонный мост, который связал нас с отрядом генерала Вале, остававшемся на западном берегу реки. Плавучими устоями для моста служили лодки из коры.
Необходимость беспрепятственного сообщения через вздувшиеся реки в этой богатой водою местности заняла мое внимание. До сих пор мы носили с собой несколько пирог. Но переноска их в течение долгого времени была тяжела, и, кроме того, от этого средства было слишком мало пользы. Доброволец военного времени Герт, плантатор с нижнего Руфиджи, особенно заинтересовался этим вопросом и научился постройке лодок из коры у местных туземцев, хорошо знакомых с этим делом. После того как его попытки увенчались успехом, во всех ротах занялись постройкой таких лодок, для изготовления которых при известном навыке требовалось не более двух часов. Подобные лодки не использовались нами в большом количестве, но они дали уверенность, что в случае необходимости даже сильные потоки не будут служить препятствием для наших неповоротливых караванов и грузов.
После некоторого знакомства с местностью мы открыли на реке Мсалу броды, которые даже при высокой воде открывали сообщение между обоими берегами. Наши боевые патрули под командой сержанта Валетта и других отправлялись из укрепленных лагерей близ Нанунгу, переправлялись через реку, составлявшую западную границу нашего лагерного района, и производили поиски против неприятеля, занимавшего лагери у Мтенде. Одному из этих патрулей, имевшему усиленный состав и снабженному двумя пулеметами, удалось западнее Мтенде атаковать неприятельский караван с продовольствием. Но затем наши недостаточно быстро оторвались от частей противника, прикрывавших караван, и, атакованные со всех сторон, оказались в тяжелом положении. Оба пулемета были потеряны, а их прислуга, европейцы, - перебиты. Правда, аскари вернулись в Нанунгу в полном составе, но командир патруля, фельдфебель Мюслин, отстал во время отхода и попал в руки противника. Другой патруль, с которым капитан Мюллер переправился на севере через Мсалу, быстро выбил английский пост у Лосиндже. В этом же районе был захвачен лагерь английского лейтенанта Вингольта, который, как об этом упоминалось раньше, бежал из нашего плена и сделался одним из лучших английских патрульных начальников. Туземцы, на которых усиленно влияли английские патрули, шпионили в пользу неприятеля, получая за это различные части одежды. Кроме того у реки Мсалу около хижины одного из вождей туземцами было произведено неожиданное нападение на строителя лодок, добровольца Герта, и он был убит.
В то время, то есть во второй половине марта 1918 года, наше настроение приподняли вести, принятые нашей станцией беспроволочного телеграфа. В них говорилось о чрезвычайно мощном германском наступлении на западном фронте. Я держал пари с санитарным офицером при штабе, доктором Тауте, что Амьен будет скоро взят{53}. Период многонедельного затишья, которое наступило теперь в связи с приостановкой наших операций, я использовал, чтобы привести в порядок мою правую ногу, которая из-за песчаной блохи{54} в течение полугода причиняла мне большие неудобства. Песчаные блохи, которые встречаются в некоторых лагерях в несметном количестве, въедаются в тело, главным образом, у края ногтей на ногах и причиняют болезненное воспаление. Если не обращать внимания, то они проникают в мясо все глубже и, по мнению врачей, служат причиной уродства ног у многих туземцев и потери пальцев. Я тоже страдал от этих насекомых, и при ходьбе на ногах постоянно образовывались нарывы. К счастью, наш штабной врач Тауте сделал мне операцию, во время которой вырвал ноготь.
Я пострадал еще и в другом отношении. Во время одной из разведок я наткнулся правым глазом на стебель травы выше человеческого роста. Затем, ввиду лечения атропином, хрусталик потерял способность сокращаться, а потому я не мог хорошо видеть правым глазом, а также разбирать какой бы то ни было шрифт или карту. Такое состояние было очень тягостным, так как мой левый глаз был сильно поврежден вследствие огнестрельной раны, полученной еще в 1906 году при усмирении восстания готтентотов в юго- западной Африке, и я мог читать им только при помощи увеличительного стекла.
Но таких стекол достать было нельзя, и, таким образом, я был вынужден разрабатывать различные операции, будучи лишен возможности хорошо видеть.
Патрули отряда Келя продвинулись из района Медо-Намуну до морского побережья, захватили у нижнего течения реки Лурио и далее к югу от этой реки португальские укрепления и взяли несколько пушек, некоторое число ружей и патронов, преимущественно старой системы, а также значительное количество продовольствия. Туземцы относились к нашим патрулям дружелюбно и видели в них освободителей от португальского гнета. В свою очередь, патрули отряда Отто высылались от Махуа в район южнее реки Лурио, и обер-лейтенант Метнер, отлично изучивший нравы и обычаи туземцев, хорошо отзывался об уме и благоразумии португальских негров и о разумных и широких взглядах их вождей.
Лейтенант фон-Шербенинг, захвативший со своим патрулем бому Малему, доносил о большом богатстве этой страны. Чтобы нам тоже что-либо досталось из этого изобилия, он прислал в Нанунгу свинью, а так как она не могла идти, ее несли на протяжении 300 километров. К сожалению оказалось, что это была не европейская свинья, а животоное из породы водящихся в пори диких свиней с жестким мясом, которых мы часто убивали в лесу.
Опять наступил период, когда сведения о неприятеле добывались с большим трудом. Однако, многое можно было извлечь даже из тех несовершенных карт, которые находились в нашем распоряжении. Я не сомневался, что следующие свои операции неприятель начнет главными силами от морского побережья, из района Порт-Амелия{55}. В то же время было установлено появление более крупных сил противника у Мтенде, а также имелись, правда очень неопределенные, сведения о движении неприятельских войск на Махуа с юго-запада. Это давало мне основания предполагать, что одновременно с предстоящим наступлением главных сил противник намерен другими частями вести операции с запада. Казалось, создавалась обстановка, при которой я мог использовать действия по внутренним операционным линиям и
