Поэтому из района озера Киву в северо-западной части колонии были переброшены три роты под начальством испытанного в боях у Кисенджи капитала Клингарда - сначала походным порядком, затем по Танганьике на пароходе до Кигомы, а оттуда далее по железной дороге к Саранде. Отсюда они двинулись на Кондоа-Иранги. Находившиеся уже севернее дороги Кондоа-Иранги войска (около двух рот), а также рота, переброшенная по железной дороге из Дар-эс-Салама, также были подчинены капитану Клингарду. Эти передвижения потребовали немало времени. Поэтому немедленно по железной дороге из Лембени в район Буйко была доставлена хорошая, испытанная 13 рота. Она проследовала оттуда далее через Масайскую степь к Кондоа-Иранги, где в мирное время и квартировала.
Подобный переход для такого, по африканским понятиям большого, числа людей, как рота со своими носильщиками, представлял большой риск теперь, в самое сухое время, перед началом больших дождей. Однако, на этот риск надо было пойти, тем более, что расположенный у Кахе противник после того, как его разведывательные отряды были неоднократно нами отбиты, не выказывал никакого намерения наступать. Таким образом, в это время Кондоа-Иранги не являлось угрожаемым пунктом. Ввиду того, что наша атака от Лембени на Кахе оказалась нецелесообразной, я решил только сковать противника, расположенного у Кахе, с тем, чтобы обрушиться главными силами на неприятельскую группу, которая вторглась в местность Кондоа-Иранги. Проведение этого плана было далеко не легким; требовалось много времени для марша на протяжении 200 километров от станции выгрузки Северной железной дороги к Центральной железной дороге, а изменение обстановки могло постоянно потребовать новых немедленных распоряжений командования. Поэтому нельзя было оставаться без связи ни с одной войсковой частью. Отдельные части не могли быть двинуты по очень отдаленным друг от друга дорогам, как в свое время при переходе от Центральной железной дороги к Северной. Так, движение нашей 15 полевой и двух конных рот должно было происходить по одной дороге.
Это поставило войска перед совершенно новой и трудной задачей. Нельзя было терять времени. Отряды капитана Корнацкого, капитана Отто, обер-лейтенанта Бока и капитана Штеммермана, каждый в составе 3-4 полевых рот, были перевезены по железной дороге от Ламбени к Момбо-Корогве с однодневным запасом продовольствия. Оттуда они были двинуты дальше к Кимамбе (станция Центральной железной дороги западнее Морогоро). Начались различного рода проблемы. Так, ротам нельзя было назначать величину перехода на каждый день, поскольку пошли сильные дожди, которые местами так растворяли чернозем, что, действительно, едва можно было двигаться вперед.
Бывали случаи, что один отряд делал совсем короткие переходы, и на него надвигался следующий сзади. Это было очень неприятно и мешало правильному снабжению продовольствием на этапной дороге, а также переноске ротного багажа, для которой пришлось привлечь носильщиков с этапов. Роты начали теперь, по укоренившемуся африканскому обычаю, помогать себе сами - захватывали, не обращая внимания на имеющиеся распоряжения, этапных носильщиков и попросту удерживали их у себя.
Глава четвертая. Наступление неприятеля в районе северной железной дороги (Апрель - июнь 1916 года)
Отъезд в Корогве. В Гандени. Вести из Германии. Препятствия для движения. Вздувшаяся река. Верхом и полевой железной дорогой в Кимамбу. Разведка к югу от Кондоа. Этапное дело и интендантство. Соприкосновение с неприятелем. На позиции. Неприятель, повидимому, очищает свои позиции. Неожиданный ночной бой. Наши тяжелые потери. Удачные поиски патрулей. Артиллерийская дуэль. Сбор продовольствия из местных средств. Неудачное наступление противника
После того, как все транспорты выступили из Лембени, я передал командование всеми расположенными у Северной железной дороги войсками майору Крауту. Для него было организовано и отдельное интендантство. Наша поездка по железной дороге в Корогве показала нам лишний раз, как спаяно немецкое население Северной области с войсками и как оно ценило их труды. На каждую станцию являлись люди, иногда издалека; каждому было ясно, что наше расставание с северными округами было окончательное и что этот район попадет в руки неприятеля. Несмотря на это, настроение было приподнятое. Нам приносили большую часть тех незначительных запасов европейского продовольствия, которые еще имелись. Вдова недавно похороненного в Буйко коменданта линии Кребера не могла отказать себе в том, чтобы не предложить нам последней бутылки из запасов своего погреба.
Из Корогве наш автомобиль быстро доставил нас к Гандени - конечному пункту проложенной из Момбо железной дороги. По пути мы обогнали наши конные роты, и восклицание чиновника местного гражданского управления в Гандени: 'да ведь это знаменитый браконьер ван-Ройен!' - снова показало мне, что между нашими кавалеристами имелись привыкшие к опасности и к охоте люди, на которых можно было положиться в предстоящих испытаниях. В Гандени имелся первый сборный пункт продовольствия, которое доставлялось с севера. Майор фон-Штюмер, сменивший свою прежнюю должность в Букобе на управление нашей самой важной в данный момент этапной дорогой, жаловался на помеху для дальнейшей перевозки запасов, которую он ожидал от проходящих войск. В Гандени, центре местного управления, куда сходились этапные дороги от Морогоро, Корогве, Кондоа-Иранги, возник, благодаря войне, европейский квартал почти городского типа. Небольшие дома, построенные обер-лейтенантом флота Горном в норвежском стиле, представляли прелестный вид, который в настоящий момент, правда, был испорчен проливным дождем. Внутри эти дома, каждый из которых состоял из 3 комнат, были оборудованы для размещения европейцев. Много неприятностей причиняла огромная масса крыс, часто ночью бегавших по спящим. Капитан Кальтенборн, который приехал на прибывшим в Суди втором вспомогательном пароходе, явился здесь ко мне и устно дополнил пересланные им мне уже некоторое время назад сообщения с родины.
На следующий день мы перегнали на автомобиле некоторые из двигавшихся отрядов и смогли, по крайней мере частично, уладить возникавшие между ними недоразумения. Переговоры по телефону удавались нечасто, вследствие повреждений на линии, вызываемых сильными дождями, а также порчей проволоки колоннами носильщиков, отдельными повозками и жирафами. Тем важнее было для меня быстро миновать этот поврежденный участок, который отделял меня от войск и поступающих донесений.
Дожди все время усиливались, и дороги становились все более непроходимыми. Сначала встречались только немногие трудные места; затем наш автомобиль тянули и толкали двадцать и более носильщиков. 'Ниампара' (начальники носильщиков) с танцами шли впереди. Вся компания подхватывала 'Амзиго' и 'Кабуби-кабуби', и под ритм этих песен работа спорилась. Когда мы проезжали Тулиани, проливные дожди настолько вздули обычно мелкую реку, что ее быстрое течение снесло годный для езды мост. Мы свалили одно из больших деревьев, но оно не было достаточно длинным. чтобы зацепиться при падении своей верхушкой за противоположный берег. Ствол толщиною в метр сносило, как щепку. Адъютант, обер- лейтенант Мюллер, попробовал переплыть реку, но был также отнесен течением и вернулся. Затем это попробовал сделать капитан Тафель, который снова оправился от своего тяжелого ранения и занимался в штабе оперативной работой. Он достиг противоположного берега. После него это удалось нескольким туземцам - хорошим пловцам, но перетянуть на другой берег веревку при помощи пловцов не удалось, и, таким образом, мы основательно застряли. Капитан Тафель, совсем без одежды, сидел на том берегу, а мы - на этом. Ждать до тех пор, пока не спадет вода, нам не улыбалось, так как я не мог терять ни одной минуты, чтобы догнать голову находившихся на походе отрядов.
Когда вечерело, один из туземцев заявил, что немного ниже имеется знакомый ему брод. Переправа там, все-таки, была нелегкой и длилась, по меньшей мере, 3/4 часа; по очень извилистому броду мы должны были следовать точно за проводником и осторожно пробираться от мелководья к мелководью. Вода доходила нам до плеч, и течение было настолько быстрое, что требовалось напрягать все силы, чтобы не упасть. Наконец, в темноте, с совершенно промокшими вещами, мы достигли другого берега, куда навстречу нам выслали трех мулов с проводниками-аскари из отряда, с которым, к счастью, оказалась телефонная связь.
При дальнейшем движении, которое продолжалось под проливным дождем всю ночь, вода неоднократно доходила нам до седла. Иногда приходилось идти в воде по горло, но все-таки еще ночью мы добрались до большого, построенного во время войны, моста через Вами. Он также был почти совершенно разрушен, но кое-что от него, все-таки, уцелело. Мы смогли перейти на ту сторону и добраться до полевой железной дороги, ведущей к станции Кимамба. Эта дорога также возникла во время войны, как и железная дорога Момбо-Гандени, и вагонетки на ней продвигались вручную. Проявляя слишком большое усердие некоторые 'добрые люди' брали повороты на дороге слишком быстро, и вагонетки не раз переворачивались
