дороги и пути подхода к ней. При взгляде на карту можно было прийти к заключению, что одновременное наступление противника от Ольдоробо и Лонгидо в направлении на Неймоши должно было привести к потере ценной в хозяйственном отношении Килиманджарской области. Причем если бы мы хотели постепенно отступать перед превосходными силами противника на нашу главную линию подвоза, то это повело бы к движению наших войск вдоль Узамбарской железной дороги, т. е. почти под острым углом к направлению возможного нападения со стороны Ольдоробо. Опасность быть отрезанными противником от этой главной линии подвоза была очень велика.

При наступлении противника севернее озера Джипе он был бы стеснен в своих движениях Килиманджаро и крутым массивом гор Северного Паре. Очевидно, что тогда его натиск непосредственно на Кахе стал бы для нас крайне неприятным и в случае успеха прерывал бы нашу связь с тылом - Узамбарскую железную дорогу. Однако, для нас еще более опасным оказалось бы наступление неприятеля южнее озера Джипе через долину, отделяющую горы Северного Паре от Среднего Паре и ведущую к Северной железной дороге южнее Лембени. Наконец, противник мог достигнуть железной дороги между горами Среднего и Южного Паре через долину у Саме. При наступлении на Лембени и Саме неприятель мог быстро и без особых приготовлений проложить по равнине дорогу, годную для автомобилей, и базироваться на ней при своих действиях.

При ограниченной численности наших войск в районе Килиманджаро - всего около 4.000 ружей - не представлялось возможным ослабить наши части, чтобы обеспечить себя от всех вероятных случаев нападений. Исходя из требований обороны, мы вынуждены были держать все силы вместе и оставаться в непосредственной близости от противника, чтобы удерживать его там же, где находились мы и, таким образом, наблюдать за его передвижениями. Сначала мы сомневались, удастся ли нам разбить порознь обе главные группы неприятеля, нападение которых ожидалось со стороны Лонгидо и Макатау - потому хотя бы, что каждая из неприятельских групп была сильнее нас. Это оказалось бы возможным только в том случае, если бы наши войска могли молниеносно двинуться сначала против одной, а затем так же быстро против другой неприятельской группы.

Чтобы иметь возможность для такого маневра, было подготовлено все необходимое: так, путем личной разведки я установил нужное для колонн число путей в пересеченной лесистой местности тянущейся от Неймоши на запад. Эти дороги получили наименования и были снабжены указателями. К сожалению, в полной мере эти приготовления использовать не удалось. Тем не менее, нам не приходилось бояться проделывать что-либо 99 раз безрезультатно, если имелась надежда на успех в сотый раз. Преследуя это правило, мы не проигрывали.

Деятельность неприятеля усиливалась; во многих мелких стычках он начал обнаруживать хорошую подготовку. Англичане формировали многочисленные войсковые части аскари, которые укомплектовывались, главным образом, из наиболее развитых племен области Ниасса. Степной, лишь кое- где покрытый кустарником район к северо-западу от Килиманджаро не был благоприятен для нашего внезапного нападения, ибо местность здесь была открытой; больше шансов в этом отношении представляла область между Килиманджаро и горой Меру, заросшая густым кустарником. Как мы предполагали, по ней должен был пройти противник, наступающий от Лонгидо. А потому здесь был сосредоточен отряд из 5 отборных рот аскари, круглым числом в 1.000 ружей. Однако, ввиду обширности наблюдаемого района, этому отряду не удалось произвести решительную атаку ни на одну из многочисленных неприятельских колонн, наступавших в начале марта на юг.

Противник также ориентировался на закрытой местности с трудом, и мы, благодаря ошибке ординарца-индуса, который вместо своих собственных войск привез донесение нам, узнали, что здесь находится первая восточно-африканская дивизия под начальством генерала Стеварда. Наши резервы, находившиеся у Ней-Штеглица и Химо, не могли принять участие в столкновениях, которые разыгрывались в районе Герарагуа и юго-западнее, так как были слишком удалены от данного района (от Герарагуа до Неймоши - около 2 дневных переходов). Прежде чем появилась возможность использовать резервы, неприятель стал нажимать также и с востока. Направление полета неприятельских летчиков указывало на очевидный интерес противника к району, находившемуся на расстоянии 1-2 часов севернее Таветы. Можно было прийти к заключению, что неприятель, расположенный в лагере восточнее Ольдоробо, не желает снова нести кровавых потерь близ этой горы, но намеревается обойти нашу позицию с севера и достигнуть реки Луми, протекающей севернее Таветы. 8 марта со стороны Ольдоробо наблюдались огромные облака пыли, которые двигались от неприятельского лагеря в указанном направлении. Были также отмечены многочисленные автомобили. Это движение оказались заметны и с горы Восточное Китово, находящейся в 6 километрах западнее Таветы. Наши боевые патрули, имевшие случай успешно обстрелять неприятельские колонны и захватить некоторое число пленных, с несомненной точностью установили, что в этом районе двигаются главные неприятельские силы и что там находится генерал Смуттс.

После обеда 8 марта командование наблюдало за сильными неприятельскими колоннами европейцев, вышедшими к озеру Дзалла. Оттуда, растянувшись в стрелковые цепи, они продвинулись в направлении Восточного Китово. При недостатке артиллерии мы должны были в этот день, так же как и позднее, терпеливо сносить не особенно умелые передвижения неприятеля, происходившие в сравнительно небольшом удалении от нашего фронта. Однако, было ясно, что охватывающее наступление англичан делало невозможным удержание позиции у Ольдоробо, на которой мы имели в течение войны целый ряд удачных боев. Я решил развернуть войска для новой обороны на высотах, которые запирали проход между горами Северное Паре и Килиманджаро западнее Таветы. Отряду Краута было передано по телефону приказание занять позицию на горах Реата-Латема у дороги, ведущей от Таветы к Ней-Штеглицу. Отряд Шульца занял горы Северного Китово северо-восточнее горы Латемы у дороги из Таветы в Химо и обеспечил отход отряда Краута. Эти передвижения были выполнены ночью, без помехи со стороны противника. На нашем открытом левом фланге у юго-восточных отрогов Килиманджаро рота капитана Штеммермана заперла дорогу, ведущую от миссии Ромбо к Химо и Неймоши. Неприятель. занял миссию Ромбо.

Часть туземцев не скрывала, что теперь они - на стороне англичан. Это является лишним доказательством того, что в этой местности давно уже работал английский шпионаж. Можно было предположить, что световые сигналы, часто наблюдавшиеся на восточном склоне Килиманджаро, имели с этим некоторую связь.

Оборона занятой нами горной позиции сильно облегчалась характером местности, но все же имела и тот большой недостаток, что двух тысяч наших аскари было слишком мало для действительной обороны фронта шириной около 20 километров. Могли быть заняты только некоторые пункты передовой линии; главная же масса войск держалась в резерве в Химо, дабы использовать ее в зависимости от того, как развернутся события. Это было периодом большого нервного напряжения. Мы имели превосходные силы противника не только перед собой, но и в нашем тылу, где неприятель наступал со стороны Лонгидо в южном направлении. Кроме того, нашему пути подвоза, который одновременно являлся и нашим путем отхода, также угрожал неприятель. Принимая во внимание характер местности, наше знакомство с ней и учитывая также очевидную слабость тактического искусства противника, я не считал безнадежным попытку нанести серьезное поражение одной из его групп. Поэтому позиции на линии Реата-Северное Китово необходимо было оборудовать для упорной обороны. От Танги по железной дороге было доставлено одно из установленных там судовых орудий 'Кенигсберга'. Читатель вправе спросить, почему это не было сделано ранее, но орудие стреляло с неповоротливой постоянной установки, и, таким образом, совсем не обладало подвижностью. Поэтому понятно, что его использование оттягивалось до того момента, пока позиция не была определена точно.

Теперь события разворачивались так быстро, что орудие не могло больше действовать против Таветы, а потому оно было установлено у железной дороги около Кахе на южном берегу реки Паангани.

10 марта неприятель вел разведку на всем протяжении нашего фронта. Конные отряды силой около 50 человек приближались, затем спешивались и двигались дальше впередредкими стрелковыми цепями, держа лошадей в поводу. Они двигались, пока не вызывали наш огонь. В этом и состояла их задача: огонь обнаруживал наше расположение. Благодаря такому способу разведки, мы имели несколько мелких удачных столкновений, которые стоили неприятелю известного числа людей и дали нам около 20 лошадей. С нашей горы у Северного Китово мы отлично наблюдали, как отдельные части нашей стрелковой линии, заметив оплошность противника, быстро выдвигались вперед и с разных сторон брали под перекрестный обстрел