Книга II. Наступление со всех сторон превосходных сил противника

Глава первая. Наступление неприятеля у горы Ольдоробо (Февраль 1916 года)

Переход неприятеля в наступление. Легенда о броневых автомобилях. Артиллерийский бой. Южно- африканские войска. Неверная информация о приказах противника - пленных не брать. Усиление неприятеля у горы Лонгидо, В бою с индусским патрулем. Поведение белых офицеров. Наши храбрые аскари и клевета английского командования

В январе 1916 года закончилась эпоха благополучного затишья и небольших операций - многие из которых, как это видно из предыдущих глав, нам уже приходилось вести с немалым напряжением наших немногочисленных сил.

Восточнее Ольдоробо были обнаружены крупные неприятельские силы в 1.000 и более человек, которые развернулись перед горой в большом отдалении, но не приближались. Там, видимо, производились занятия, посредством которых молодые южноафриканские войска должны были приноровиться к маневру и к бою в пори. В начале февраля началось наступление на гору Ольдоробо с восточных ее склонов. Неприятель имел здесь несколько полков. Для нас было бы желательно, чтобы возможно больше завяз на этом направлении и не мог уйти отсюда; только в этом случае можно было бы рассчитывать разбить его контратакой отряда капитана Шульца, расположенного у Таветы. Другие немецкие отряды, силой в несколько рот, находились восточнее Таветы, по дороге к Неймоши и у Кахэ близ плантации Ней-Штиглиц.

12 февраля противник, силой, по нашим соображениям, в несколько европейских полков, снова приблизился на расстояние до 300 метров к Ольдоробо. Командование, которое в Неймоши находилось в постоянной телеграфной связи с лейтенантом Краутом, считало, что теперь наступил благоприятный момент, и отдало приказ об открытии огня. Действие пулеметов и легких орудий было хорошим, судя по тем сообщениям, которые мы получали, когда командование покинуло на автомобиле Неймоши, чтобы отправиться на поле битвы. Отряду Шульца было приказано продвигаться из Таветы вслед за отрядом Краута по подступам, закрытым от огня неприятельской тяжелой артиллерии, и решительно атаковать правый (северный) фланг противника. Войска, находившиеся у Ней-Штиглица, подошли к Тавете. Поступило несколько диких донесений о неприятельских броневых автомобилях, которые здесь просто не могло быть, ибо на их пути лежала степь, покрытая кустарником.

Фантазия чернокожих, для которых броневики были чем-то совершенно новым и поразительным, заставляла людей видеть несуществующие вещи. По прибытии в Ольдоробо командование узнало по телефону, что неприятель, атаковавший нашу сильно укрепленную позицию, был отбит с тяжелыми потерями и что отряд Шульца, закончив развертывание, наступает на правый фланг противника. Многочисленные снаряды английских гаубиц, обстреливавших нашу позицию на Ольдоробо, почти не причинили никакого вреда, несмотря на то, что ложились они очень кучно. В противоположность большому расходу снарядов неприятельской артиллерией наши легкие орудия должны были ограничиться только особенно благоприятными целями, не только потому, что боеприпасов было мало, но также и потому, что мы не имели шрапнели.

В результате охватывающей атаки неприятель в беспорядке отошел назад через пори. Нами было похоронено более 60 европейцев. По словам пленных и по захваченным документам, в бою участвовало два полка второй южно-африканской пехотной бригады. Таким образом, англичанам, действительно удалось использовать военные силы Южно-Африканского Союза для своих империалистических целей; по захваченным бумагам, оказалось, что при вербовке людей в качестве притягательного средства пользовались обещанием плантаций и ферм{30}. Неожиданная болезнь британского генерала Смитта- Дорвьена накануне его поездки для принятия главного командования в Восточной Африке была на руку англичанам, так как переход командования к южно-африканскому генералу Смуттсу{31} оказал на вербовку благоприятное влияние. Подготовка этих вновь сформированных соединений была незначительна, и по поведению часто очень молодых европейцев можно было судить, что многие из них никогда еще не принимали участия в серьезном бою. После боя у Ольдоробо мы наблюдали, как неприятель усиленно старался восполнить пробелы в своей подготовке.

Несмотря на наступление отряда Шульца и многократный обстрел неприятельских отрядов, противник, благодаря пересеченной и закрытой местности, все-таки отошел в свой укрепленный лагерь.

Интересно, что в некоторых найденных дневниках отмечался выразительный приказ - пленных не брать. Хотя фактически неприятель и не взял пленных, но все же я решил, что необходимо послать по этому поводу запрос британскому командующему. В конце концов мы должны были определиться со своим поведением по отношению к неприятельским пленным. Нет никакого основания сомневаться в сообщении британского генерала Маллесона, что такого приказа не отдавалось; однако, этот и некоторые позднейшие случаи показали, какой вздор пишется в частных дневниках. Поэтому неправильно, когда неприятель, без соответствующего расследования, принимает всерьез немецкие заметки, попавшие в его руки{32}.

К этому времени неприятельские войска на горе Лонгидо также были значительно усилены. Эта гора, которая была вначала очищена неприятелем, вероятно из-за трудности снабжения, вскоре вновь была занята им. Наши патрули неоднократно взбирались по густо заросшим скалам и наблюдали за неприятельским лагерем, находясь в непосредственной близости от него. Если вообще трудно правильно выяснить численность войск, то в местности, покрытой кустарником, где одновременно можно увидеть только немногих людей и где картина постоянно меняется, это совершенно невозможно. Показания туземцев были слишком неточны. Однако, в общем, можно было заключить, как по всей обстановке, так и по увеличившемуся количеству повозок, запряженных быками, спешащих к Лонгидо с севера, что неприятель значительно усилился.

Его летучие разъезды в районе Килиманджаро были отбиты с большими потерями. Когда эскадрон индусских лансеров{33} двигался на юг между Килиманджаро и горой Меру, он был немедленно и энергично атакован одним из наших конных патрулей под начальством обер-лейтенанта фон-Линкера. Наши аскари, которые поняли большое значение верховых лошадей для нашего способа ведения войны, бросились с криком: 'вахинди камато фраси' ('это - индусы, ловите лошадей!') на спешившегося неприятеля. Последний был так поражен быстротой наших людей, что панически бежал. Между прочим, на месте схватки остался убитым и храбрый командир-европеец; ему не удалось воспрепятствовать бессмысленному поведению своих людей.

Я хотел бы вообще подчеркнуть, что в первый период войны поведение британских офицеров во всех отношениях было рыцарским и что уважение, которое они к нам выказывали, было вполне взаимным. Также и наши аскари своей храбростью в бою и своим человеческим отношением заслужили уважение неприятеля. Тяжело раненый английский обер-лейтенант Баррет попал 10 марта в руки наших аскари. Веря лживым расскам, он был убежден, что настала его последняя минута, и удивился, когда аскари, при которых не было европейцев, заботливо перевязали его и отнесли к врачу. Удивленный, он сказал: 'а ведь ваши аскари - порядочные люди'. До какой степени было внушено английским солдатам неправильное представление, доказал мне 12 февраля молодой захваченный у Ольдоробо южно-африканец, который спросил, будет ли он расстрелян прямо сейчас. Мы, разумеется, подняли его на смех. Конечно, во время длительной войны встречаются примеры грубости и бесчеловечного обращения, но это случается с обеих сторон и не должно обобщаться и истолковываться как повод для недостойной травли - что не раз делала английская печать.

Глава вторая. Наступление неприятеля и бой у Реаты (Март. 1916 года)

Шпионы за работой. Вероятные направления неприятельского наступления. План обороны. Неприятель атакует у Китово. Укрепленная позиция на линии Реата Китово. 'Кенигсбергское' орудие. Разведки неприятельской кавалерии. Неприятельская атака и попытка окружения. Занятие новых оборонительных позиций. Отступление неприятеля к Тавете. После боя. Восстановление соприкосновения с противником. У командования в Ней-Штиглице. Второй вспомогательный пароход

В это время стали наблюдаться первые неприятельские разведывательные патрули, некоторые из которых мы захватили в плен. Это были 'шензи' (по виду мирные туземцы), которые, в подтверждение того, что они действительно выполнили свое поручение, должны были приносить с собой определенные предметы, как, например, что-либо с Узамбарской железной дороги. Общая картина, которую можно было себе нарисовать, показывала, что неприятель подробно разведывал район вокруг Узамбарской железной