Ни бронзы, Ни иных надгробий Не знает вековой погост. Лишь небосвод Над ним Огромен И, как бессмертье мира, Прост. Лишь сосен отсвет розоватый, Да снег березовых стволов, Да тишь рассветов и закатов Над самым Горьким из миров… Здесь траву сроду не косили И не сводили дерева. (Не так уж мало мест в России, Где в полной мере, В полной силе Природа-матушка жива, Где ни кострищ, Ни банок ржавых, Ни блесток битого стекла.) Жила природа, Как дышала, И так же дышит, Как жила… Под небом, что не знает края, Застыл клочок родной земли, Где тетя Даша спит, Не зная, Что мы на встречу с ней Пришли. Вот все короче тень резная От уходящей ввысь сосны… Как спится, милая, родная, Какие нынче снятся сны? Мы помним, Как перед разлукой Ты с горечью произнесла, Что доучить нас не могла, Что не смогла дожить До внуков. Как жаль, что ты не дожила! А то бы радовалась с нами: Ведь нас судьба не обошла Ни грамотой, Ни сыновьями. Все, что могла, Ты нам дала, Тепла, любви не пожалела, Жила — Как на ветру горела, Чтоб наша жизнь была светла. Горел огонь. И вдруг погас. Но мир Предельно совершенен: Как свет угасших звезд, До нас Дошел тот свет И стал священен. Я славлю матерей земли, Чьим бескорыстно нежным светом В веках озарена планета, С которой к звездам подошли. Мы этим светом озарим, Как славой, будущее наше! За все, Родная тетя Даша, За все тебя благодарим… Покой на кладбище такой, Что кажется, весь мир в покое. Травинку трогаешь рукой — Травинка Дышит под рукою. Безоблачна, спокойна высь, И только бубен солнца звонок…
