Она как истинная мать. А власть На то и власть, Чтоб властно Судьбой сынов повелевать… Он приумолкнул как-то сразу И от окурка Прикурил. — А знаешь, Я тебе ни разу О Венгрии не говорил. То как-то времени нехваток, То думал, расскажу потом. Ведь я входил в нее Солдатом В том самом пятьдесят шестом. Бывает так! Проснешься ночью, А память сердце опалит. И не сомкнешь до света очи, Душа встревоженно болит. Представь себе: В тумане мглистом Холодный город потонул. Шли как во сне. Но первый выстрел Нас всех к реальности вернул. Да, мы вели себя как надо, Как долг в тот час повелевал. Но скольких, Кто со мной был рядом, Сразили пули наповал!.. Мы в Будапешт вошли с рассветом, Вошли В предчувствии беды… Я помню сквер у горсовета И трупы, Что свисали с веток, Как черной осени плоды. Да, это были коммунисты. Что отбивались как могли, Что для себя Последний выстрел На крайний случай Берегли. Они сдаваться не хотели, Ведь каждый понял в эти дни, Что проморгали, Проглядели Колонну пятую они; Что под личиной «демократов» Не разглядели вражьих лиц. И вот пришла, Пришла расплата За пагубный либерализм. Их в петли Мертвыми вдевали. Им больше нечего терять. Но мертвые, Они взывали Ошибок их не повторять. А небо опускалось низко И сквозь тяжелый смертный дым Оплакивало коммунистов И смерть Сочувствующих им. Земля, земля, Ты стольких за день Не досчиталась сыновей!.. Был враг в безумстве беспощаден. В огне тех самых черных дней Я видел женщин овдовевших, Я видел, Видел их в лицо — Юнцов, От крови опьяневших, Стрелявших в братьев и отцов. Я видел девочек тщедушных, «Надежду будущих веков». Они стреляли равнодушно В седых, как совесть, стариков.
