И кто-то вдруг сказал:— Красиво!Поет, как золото кует.А что, как он на всю Россию,На всю веснуОдин поет?А что, как больше нет другого!И не услышат сыновьяНу, хоть какого, хоть какого,А лишь бы только соловья!..В тиши,Для фронта непривычной,Был и другой певец тех дней.И не какой-нибудь обычный,А самый курский соловей.И над речушкой безымянной,Как тот над Волгой,В этот часОн ждал зари своей туманнойИ пел, не открывая глаз.Он пел в рассвете дымно-ржавом,На рубежах передовых,Для всех сынов моей державы,Для мертвых пел и для живых.И песня, разрывая душу,Скупой слезой касалась глаз.Не мог он знать, что кто-то слушалЕго в ту ночьВ последний раз.А если б знал певец об этом,То все равно бы не молчал.Он пел!И первый луч рассветаНа кончике хвоста качал.В движении смешном и миломТаилось жизни торжество.Таким спокойствием и миромОт песни веяло его!И, вытирая с автоматовСедые капельки росы,Его заметили солдатыНа самом острие лозы.Его заметил и Василий.И, слушая его,С тоскойПодумал:«Что, как он такойТеперь один на всю Россию?..»И мысленно ушел солдатВ края, с которыми простился.Припомнил дом родной и сад,Где вечно соловей селился.А как он молодо свистел,Восторженно рассветы славя!А вдруг да он, летя сквозь пламя,Летя домой,Не долетел?..Не знал Василий,Что певцаВ тот самый часНад волжской дальюС такой же думою печальнойВстречают матерей сердца.
Глава восьмая
Лицом на Запад веселееИдти…И он идет, солдат,Хоть смерть все так же не жалеет,Не милует, как говорят.С ней не поспоришь, не осилишь,Ей не заткнешь костлявый рот.Два года с ней прошел Василий,Глядишь, и далее пройдет.Глядишь, минует, как и прежде,Ее жестокая рука.И остается жить надеждой,Пока победа не близка.Насколь близка, никто не скажет,Еще сильна броня врага.Насколь близка она, покажетОрловско-Курская дуга…
