Уэллс сидел, смущение осилив,Мудрец, посол от Запада всего,—Глаза прищурив, перед ним РоссияЗаговорила, выслушав его.Тьма за окном грознее все и гуще,А собеседник говорил о том,Как жизнь народа расцветет в грядущем,Наполненная светом и теплом.Как будто бы страны он слушал душу,Уэллс запомнит этот день и час,Как будто бы впервые в мире слушалПрекрасный утопический рассказ.Но вспомнил грязь, детей голодных руки,Всех бедствий за углом девятый вал,Там холод, смерть искусства и науки,Безграмотные нищие, развал…— Как справитесь вы с вашим отставаньем,Во мгле слепой, никак я не пойму…—Российским фантастическим мечтаньемВесь разговор представился ему.Простился, шел, пожав плечами, к двери,Иронии во взгляде не тая,И мозг фантаста отказался веритьПростому реализму бытия.Он снова в мире, где тепло и чисто,Где и шутя не могут намекнуть,Что именно в России этой мглистойНашли рычаг — жизнь мира повернуть.Что именно в России — так уж вышло,Превыше всех больших и малых правд,Что именно отсюда к звездам вышнимВзлетит победно первый космонавт.
«В Смольном комната есть небольшая…»
В Смольном комната есть небольшая.Ее знает вся наша страна,Глыбы времени в прах сокрушая,Все такая ж, как прежде, она.И все кажется, в этом молчаньи,А оно неподвластно перу,Что в нее он с ночных совещаний,Как всегда, возвратится к утру.Мы увидим всей памятью сердца,Что сейчас лишь о нем говорит;Он к окну подойдет, чтоб вглядетьсяВ нарастающий пламень зари.Точно все, что свершится на свете,Все, что будет с родною страной,Он увидит на зимнем рассветеВ это синее с хмурью окно.Пусть другим ничего не известно,Ему видеть далёко дано…Мы стоим в этой комнате теснойИ в волшебное смотрим окно.Пораженные видом мгновенным,Ощущая времен перелом,Точно темные судьбы ВселеннойВдруг столпились за этим стеклом.