Замолчите… Все выяснилось и слава создателю. Марка доставать перестанут, мы заснем спокойно.

- Мы чуть не уснули из-за него навеки!

- Я тут не при чем!

- А кто при чем?! Ты же пожелал, чтобы он явился? – не сдавался Юлик.

- Я не желал…

- Желал! Только что! Элька, скажи! «Пусть явится!»

- Хватит! Заткнитесь оба!

Тоша сунул каждому по хрустальному стакану и отмерил на палец коньяка. Все выплеснули в себя алкоголь. Девушка, не переносившая коньяк, скатилась на пол и зашлась в кашле. Тоша кинулся в кухню за водой, поскользнулся на неубранном пельмене и въехал лбом в плиту. На негодующий Тошин вопль сбежались все, даже отплевывающаяся коньяком Эля.

- Еще одна таби! – сказала она, разглядывая немедленно вспухшую шишку на лбу брата.

- Таби?

- Ай! – отмахнулась Электра досадливо. – Я пошла. Подальше от вашего сумасшедшего дома!

- Стой! Завтра в салон красоты не забудь сходить, - спохватился Марк.

- За каким бесом?

- Начальника «Грейт-Поста» ты в таком виде собираешься охмурять?

- В каком таком? – подбоченилась Эля. – Ах, ты сводница старая!

- Я старше тебя всего на год!

- Значит против сводницы возражений нет? – процедила девушка. – Подавись своим «Грейт-Постом»! Работай у них сам и с их начальником спи сам! А я полы помою в бизнес-центре!

- Эля! Эля! – Марк прыгнул вперед и поймал сестру за локти. – Ты не правильно поняла! Я не то имел в виду! Забудь про салон красоты. От тебя и так глаз не оторвать, правда!

- Может, поедим? – робко предложил Тоша.

- Чего? – спросили остальные Васины.

Тоша горестно вздохнул и обвел печальным взором кухню, живописно украшенную присохшими пельмешками и лужицами остывшего бульона с островками жира.

- Давайте в ресторан сходим… Как на западе, в кино…

- Мы итак уже в кино! В гангстерском! С горой трупов и морем крови…

- Трупов не было!

- Еще не вечер!

- Да что ты меня достаешь!!! – озверевший в конец Марик примерился «приласкать» брата ковшиком из-под пельменей.

- Прекратите!

- Ты ему скажи!

Электра махнула рукой и отправилась в свою квартиру.

*****

- Полина Петровна хотела бы с тобой повидаться, деточка, - встретила девушку в дверях баба Нюра.

- Полина Петровна это кто? Психиатр?

- Полина Петровна – потомственная колдунья. Я ей насчет тебя позвонила и она нас ждет завтра с утра, пораньше. После десяти к ней народ потянется, поговорить не дадут.

Эля привалилась к стене. После бурно проведенного трудового дня, после поисков трупа в офисе Хрусталикова, после посещения человека с ледяным взглядом убийцы, для полного счастья ей не хватало только задушевных бесед с потомственными колдуньями, что б они сгорели. Обижать бабу Нюру было не удобно, и молодая женщина состроила любезную гримасу.

- Устала? – спросила баба Нюра участливо. – Пойду, подогрею тебе…

«Хоть ужин есть!» – порадовалась про себя Эля.

*****

- К Полине Петровне со всего города люди едут, - говорила баба Нюра по дороге к дому потомственной колдуньи. – Она и от пьянства заговаривает, и от наркоты. Судьбу корректирует, мужей возвращает…

- «Все на свете было написано одной рукой» - процитировала Эля Пауло Коэльо, которого очень уважала. – Как можно скорректировать то, что уже написано?

- Раз написано, значит можно прочитать и подправить, - нашлась баба Нюра, которая в свою очередь с большим пиететом относилась к Полине Петровне.

- Человеку, жившему в пустыне предсказали, что он утонет в тридцать восемь лет. В этот год он отменил поездку к морю, остался дома, - начала Электра таинственным голосом.

- И? – заинтересовалась баба Нюра.

- И утонул в ванне. Поскользнулся, ударился головой, потерял сознание и захлебнулся.

- Сейчас придумала?

Девушка прыснула озорно, старая женщина только покачала головой. Они подошли к пятиэтажной хрущевке. На скамье и на газоне у дверей подъезда сидел разночинный народ. Несколько молодых женщин с усталыми лицами, две семейные пары, три девчонки-школьницы, грызущие семечки из общего кулька, напудренная и напомаженная дама, толстяк с портфелем… Лица у всех напряженные, не улыбчивые. Друг на друга никто не смотрел, все больше себе под ноги, но бабу Нюру с Элей в арьергарде заметили и проводили хмурыми взглядами.

- Ждут, - шепнула баба Нюра. – Прием с десяти, а они к восьми приходят.

- Нас-то пустят?

- Пустят. Нас сама Полина Петровна пригласила. Лично!

Их пустили. Полина Петровна – высокая, седая женщина с осанкой балерины – посмотрела на Электру отнюдь не дружелюбно, и как бы нехотя пропустила их обоих с бабой Нюрой в гостиную.

Гостиная напомнила Эле офис мага Хрусталикова. Тот же бархат, скрывающий стол, то же тяжелое барочное кресло «а ля стулья из дворца», у стены горка с похожими амулетами и оберегами, книжный шкаф забит эзотерической литературой, то же обилие свечей. Воздух в комнате стоял тяжелый, сладковато дурманящий.

- Садитесь, - Полина Петровна указала тощим пальцем на банкетку. – Так Вы утверждаете, что приобщились к дару ясновидения?

В тоне у колдуньи звенели обвиняющие нотки. Так герцогиня могла бы говорить со служанкой, нарушившей придворный этикет.

- Ничего я не утверждаю, - сердито ответила ей Электра, перейдя в оборону от столь «любезного» приема.

- Полиночка, ты не поняла, - чуть заискивающе сказала баба Нюра. – Эля просто в последнее время предугадывает события до того как они случаются.

- Что же случиться сейчас? – мерзким, ядовитым голосом поинтересовалась Полина Петровна.

- Сейчас? Сейчас я встану и уйду.

- Ой! К чему такие нервы? – колдунья накрыла Элину ладонь своей.

- Если у Вас поясница болит, нечего отыгрываться на посторонних, - Васина резко выдернула ладонь и встала.

Баба Нюра дернула ее за край юбки. Полина Петровна тоже поднялась, мимолетно поморщившись от мгновенной боли.

- Поясница у меня действительно болит, - голос колдуньи потеплел. – Эля, давай-ка забудем не совсем удачное начало нашего знакомства. Анна Анатольевна, Вам кофе? Чай?

- А Пепси нету или Колы? – спросила баба Нюра. 

- Анна Анатольевна, у меня в доме подобных бесовских напитков не бывает, - сдвинула выщипанные в нитку брови Полина Петровна.

- Тогда чаю, - покорилась баба Нюра.

- Эля, тебе?

- Чай, - за хамский тон Электра «потомственную колдунью» не простила и дулась.

Чай подали в гостиную. В три керамические бурые кружки были опущены чайные пакетики и залиты