запросто, посмотрите в телевизоре! Подумаешь хозяева дома, по голове им, что б не мешались и все дела. Страшное время, страшное… Вы вот Сталина ругаете. Злодей он, шизофреник, садист… А при нем подобного даже представить нельзя было. Даже представить! Хозяин он был, настоящий хозяин. Строг, конечно, а как иначе? Вот, вот вам иначе! Демократия, гласность, получите, распишитесь… Да, о чем я? А… голоса я услышала… Прислушалась, а это Китка с братом отношения выясняют. Кричат, бранятся! Ни какого воспитания…

- О чем кричали не помните?

- Почему не помню? – сходство Розы Самуиловны с довольной кошкой усилилось на порядок, в глазах мелькнуло торжество. – Кофе хотите?

Обижать Розу Самуиловну не годилось, но Алексей испугался, что после третьей чашки его увезут в кардиологическое отделение ближайшей больницы. Оставалось белой завистью завидовать самой Розе Самуиловне, поглощающей крепчайший напиток без видимого ущерба для пожилого организма. Крепкий соленый огурчик не смотрелся бы лучше, чем она.

- Спасибо, Роза Самуиловна! – с предельной сердечностью сказал Алексей, призвав всю имеющуюся в наличии благовоспитанность.– Но давайте закончим разговор о Вашем соседе…

- Тогда прошу в комнату…

В комнате Роза Самуиловна усадила Бурова в велюровое кресло и открыла секретер. В темной полированной глубине лежала высокая стопка тетрадей и пухлых блокнотов. Роза Самуиловна вытащила из пачки один из них и подала молодому человеку.

*****

«10 мая 2002.

- Хватит того, что вы меня втравили в свою аферу!

- Заткнись! Деньги получать - ты мастер, а делать что-нибудь? Деньги тебе за что платили? За красивые глаза?

(неразборчиво)

- Ты во всем виноват! Ты и Танька твоя! Тварь!

- Да, мы – твари, а ты – белый и пушистый! Уймись, не ори! Сядь…

- Господи, Господи! Во что я вляпался!

- Коля, пойми, крупные дела требуют крупных нервных затрат. Но и дивиденды выше…

(неразборчиво, видимо отошел в другой конец комнаты)

- И сроки! Не могу я, которую ночь не сплю.

- Коленька, ты возьми отпуск, а? Когда сделаем дело, сразу и возьми. Отдохни, съезди на курорт. Таньку здесь оставь, а сам с какой-нибудь кошечкой, а? Я тебе сейчас фотки покажу, выберешь девочку.

- Какую девочку? Я на жену смотреть не могу!

- И правильно! И правильно, чего на нее смотреть? На Таньку-то? Ни рожи, ни кожи, да и стара уже…А кошечки есть! М-м! Обалдеть! Ублажат на совесть.

- Устал я…Не могу я…

- Коленька, без тебя нам нельзя. Без тебя нам не справиться…»

«12 сентября 2002.

- Коля, Коля, что не пошло так? Где тебя носило?

- …мать твою! Я по-твоему гулял? В ресторане сидел? Я …мать твою думал – край пришел! Застрял на мертво, ни пройти, ни объехать!

- Коленька, зайка, у тебя труба на шее для красоты болтается? Позвонить нельзя было?

- Батарейки сели…

- Ты когда на стрелку едешь, ты заранее посмотреть не можешь? За пару соток у любого водилы трубу нельзя одолжить?

- Прости, Тима, не подумал…

- Никита, Никита! За столько лет пора и не путать!»

«19 ноября 2002.

- Кретин! Я из-за тебя головой рискую! Если меня возьмут, ты двух моих пацанов и Таньку кормить собираешься?

- Что я сделал?

- Что? Какого … ты высунулся? Клиент тебя чуть не засек, урод!

- Не засек же! Не гони волну! Рискуем мы одинаково…

- Последствия разные у нас! Ты – в тюрягу, я – в могилу! Валюшин ни меня не пожалеет, ни Таньку с детьми!

- А мне почему такое снисхождение? Меня почему он пожалеть должен?

- Ты дурочку то не строй! Будто не знаю я ваших дел?

- Каких дел?!

- В Гродно… Думаешь не знаю?

(неразборчиво, понизили голос)

- Коля, братик разлюбезный, забудь все о чем сейчас трепался раз и навсегда! Забудь и не вспоминай никогда! Не то твои кошмары могут воплотиться в жизнь…

- Ищь, испугал! Попугай себя в зеркале, урод!

- Я не пугаю, Боже сохрани. Я предупреждаю, любя… Ты же мне не чужой…»

«25 марта 2003.

- Дело стоящее, Колян! Супер! Приподнимемся и свалим в голубые дали!

- Или опустимся в глубокую ямку…

- Брось, прорвемся! Ты подумай: море, солнце! Карибы, Канары!

- Или Северное кладбище…

- Брось!

- Нет, Тима, не пойдет. Информации мало, риск огромный. Засыплемся – хоронить нечего будет… Имжанов – парень крутой, я про него слышал краем уха.

- Информации мало, согласен. Но это пока! Пока мало. А мы подсоберем! Я по своим каналам, ты – по своим…»

«24 июля 2003.

- Саша держит руку на пульсе! Все идет отлично!

- Не каркай!

- Деньги! Деньги! Прикинь какие деньжищи нам светят! Ух!

- Что за манера делить шкуру не убитого медведя?

- Колька, ты безнадежный пессимист!

- Лучше побыть пессимистом, чем трупом… Валюшина не боишься?

- Где он нас найдет? Как он узнает?

- Он все узнаёт. Откуда и как не известно, но узнаёт…

- Ай, не наводи тоску! Плеснуть тебе водярки?

- Не нравится мне, боюсь я…»

*****

В блокноте были и другие записи, но внимания стоили только эти. Алексей в избытке чувств приложился к ручке Розы Самуиловны, забрал блокнот и отправился к лейтенанту Парамонову. На скамье напротив окна дежурного сидела заплаканная женщина, а рядом, присев на корточки, маялся дежурный со стаканом воды в руке.

- Парамонов здесь? – поинтересовался Буров.

Дежурный поднял голову, а женщина всхлипнула и начала растирать по лицу набежавшие слезы. Дверь отделения открылась и вошли четверо мужчин начальственного вида.