- Да… - не обижаясь, вздохнул Славко. – Об этом мне и дед Завид все время говорит. Да только таким уж я уродился, ничего с собой поделать не могу!

- А ты молись! Бог и поможет!

- Слушай, а что же ты с такой верой у Бога смелость себе не выпросил?

- Да я просил – еще как просил!

- А что же тогда Он не давал?

- Не время, значит, еще было!

- А теперь, стало быть, время?

- Ну да, то я для себя только просил, а тут, наверное, все сразу: и страх перед страхом, и страх за отца и то, что Руси помочь захотел! Бог, видишь, взял, да через твою траву мне сразу и помог.

- Да, я видал…Тебе повезло! - с завистью вздохнул Славко и неожиданно для самого себя стал говорить о том, о чем боялся думать даже наедине с собой: – А я, сколько Его ни просил мамку из полона вернуть – все без толку. Вот и просить перестал. Сам по себе теперь живу!

            - Как это - сам по себе? – уставился на него Звенислав. – Без Бога?!

            - Ну да!

            - Да как это можно? Нет… это ж нельзя никак! Вон и отец Феодор говорит: русский человек всегда по вере жил. Правда, поначалу не тому и не так поклонялся… Но когда ему истинного Бога открыли – сразу всей Русью крестился и стал жить по истинной вере!

            - Да что я сам не знаю? Или креста на мне нет? – вспылил Славко. - А толку? Вон давеча, тоже, в кои-то веки, помолился. Ведь не для себя, для людей попросил, а что вышло? Дал Бог налима, да тут же и отобрал. Еще и половцы появились!

- Все равно Богу виднее, когда и что нам давать! – подражая голосу священника, возразил Звенислав. – Забрал налима, так вместо него сейчас на дороге вон сколько убитых лошадей и наших мешков с мукой лежит, найдут – до лета еды хватит! И потом – живы все, даже набега не было. А, если нам еще Мономаха удастся обо всем известить, вообще их больше не будет. А так, ну принес бы ты им налима, съели бы они его, и все. А зимой – снова половцы!

«Ай, да купеческий сын! – ахнул про себя Славко. – Вот как сумел повернуть все. Вот тебе и трус! Да и трус ли теперь он? На такое дело отважился…»

- А ведь верно, - согласился он. – Послушать тебя, так и, правда, Бог услышал меня и помог. И даже больше, чем я просил, дал! Не забыл, значит, Бог Славку?..

- Да разве же Он кого-то забудет? Он ведь – не то, что мы! – снова тоном священника ответил Звенислав и, уже от себя, своим голосом, с доброй улыбкой посоветовал: - Так что давай сам скорей вспоминай Бога!

- Да, но…

Славко еще немного помолчал и упрямо добавил:

- Вот, если он еще мне и мамку вернет – тогда сразу, всем сердцем, слышишь, до самой последней капельки крови - поверю!

6

- Эй, Глупарь! - окликнул его Славко.

После этого разговора отроки долго молчали, наблюдая за тем, как легкая синева, густея на глазах, превращает день в вечер, а вечер – в ночь.

Славко, не спеша, обдумывал все, что услышал от купеческого сына. А тот не хотел мешать ему.

Раздосадованный тем, что Белдуз гневается на него, Узлюк заставил глуповатого Тупларя дежурить вместо себя возле пленников. А сам направился к костру, чтобы льстивым словом или поддакиванием попробовать сменить ханский гнев на милость.

- Всё. Пора развязываться, - сказал, наконец, Славко. – Только не понимаю, как? Сыромятными