Теперь уже Анна, помня, что ее брат с детства всегда отличался сдержанностью, удивленно посмотрела на него и сказала:

            - Ладно. Помолюсь. Ты только не сомневайся – услышит тебя Святополк!

            Мономах быстро взглянул на сестру. Что это – действительно правду люди молвят, что его родная сестра прозорливицей стала или же… Ставка успел разболтать?

            - Помолюсь, помолюсь! – повторила Анна. – А ты ступай!

            Мономах сделал шаг к сестре...

            И Янка, теперь в монашестве Анна, которая могла стать женой самого византийского императора, а выбрала этот строгий монашеский путь, широко перекрестила его и сказала одно только слово:

            - Иди!..

            -… и победишь! – явственно послышалось вслед за тем Мономаху, хотя губы его сестры даже не шевельнулись.

            И он, самый уважаемый и непобедимый князь Руси, только покорно кивнул ей, и, придерживая рукой бьющийся в ножнах по ноге меч, решительно направился к выходу.

Ратибор и обрадованный Ставр Гордятич быстро пошли за ним следом.

Выйдя из Собора, Мономах перекрестился на его кресты и молча сел в свой возок. У него еще оставалось несколько минут езды, чтобы подвести итог мыслям: чем все-таки убедить Святополка пойти на половцев, как некогда тот уговорил его пойти на них. Надо же, только и покачал он головой, вроде, и тут одни и те же слова, а какая большая разница!

Одно дело отразить половца на своей земле, и совсем другое…

4

Святополк радушно пригласил Мономаха войти в шатер.

            Святополк ожидал своего двоюродного брата около высокого шатра, поставленного на красивом берегу Долобского озера.

            Это был высокий, с длинной седой бородой, человек, статная внешность которого, как нельзя лучше соответствовала чину великого князя.

            Рядом с ним, докучая просьбой дать ему на кормление город своего троюродного брата, стыл в заискивающем полупоклоне чернобородый князь-изгой. Чуть поодаль ожидал очереди переговорить с Великим князем коренастый купец с открытым честным лицом.

            Воевода со старшими дружинниками стояли своим рядком и на чем свет ругали этих двоих, одного лестью, а другого золотом, сумевших улучить удобный момент, чтобы подсунуться к их князю, который избежал с ними встреч в Киеве.

            Медленно текло время.

            Святополк был в затруднительном положении. Он не знал, что ответить первому просителю и явно не хотел говорить со вторым. Поэтому изгою он уклончиво не говорил ни да, ни нет. А к купцу каждый раз старался повернуться спиной.

            К тому же не до просителей было ему в этот час!

            Заранее предупрежденный расставленными по дороге людьми, он больше всего хотел знать о каждом шаге переяславльского князя.

            Вот он въехал в Киев. Ну, что ж – кто по ком плачет, тот к тому и скачет!

            Не стал заезжать в терем своего покойного батюшки. Хорошо! Торопится, значит…

            Заехал в собор Святой Софии. Ну, это на него похоже…

            Выехал на дорогу, ведущую к Долобскому озеру.…

            Едет!

            Вот он уже совсем близко…