снова принялись за еду.

            Тупларь в поисках сабли принялся бродить по дороге, а Узлюк, ворча, подсел к костру, вылил из сапог воду и, по его примеру, тоже стал сушить у огня к неудовольствию ближайших соседей, свои портянки.

Славко вдруг вспомнил, что на захваченной им сабле тоже остался кусок налима и, схватив его прямо обеими руками, так и впился в него зубами.

            -Ум-мм! – вкусно! – даже зажмурился он от удовольствия. - Эх, жаль, не донес я его до веси. То-то бы нашим радости было!..

4

Люди хотели броситься в лес. Но было уже поздно…

            Долго наслаждаться едой Славке так и не пришлось. Мало того, что кусок налима, каким бы большим и твердым ни был, кончился до обидного быстро, так где-то рядом снова раздался короткий волчий вой.

Что это - новый обоз?

            Но нет. Вой прозвучал только лишь раз, и Куман сразу определил, что это кто-то из местных жителей идет по дороге.

            Узлюк на этот раз даже не стал спорить с ним.

            - Точно! Это русские! – уверенно согласился он. - Думают, что мы ушли, а тут – свои!

            - На огонек, как у них говоритс-ся идут? Ну что ж-ж! – усмехнулся хан. – Встретим их на их ж-же земле, как гостей. Пус-сть привыкают!

            Он быстро расставил своих воинов в полушаге друг от друга, и те, подняв луки, замерли в ожидании.

            Славко ничего не мог понять.

            Это что же, в Осиновке перестали верить ему и послали мальца, чтобы узнать, что тут и как?

            Нет, - вскоре понял он, - вдали, на дороге появились не одна, а, по меньшей мере, с десяток фигур. Три взрослых: старик и две женщины, остальные – дети.

            «Неужели сам дед Завид повел сюда наших?..»

            Тоже нет - фигура старика была с двумя руками.

            Шепча: «Уходите, да уходите же!», - Славко попытался знаками, незаметно для половцев предупредить их.

            Да какое там!

            Если половцы не видели его, находясь почти рядом, то, как люди могли разглядеть его издалека?

            Он уже собрался, рискуя собой, выскочить на дорогу. Но идущие сами остановились и замерли, поняв свою оплошность.

            Они хотели броситься в лес. Но было уже поздно.

Хан Белдуз махнул рукой, и половцы одновременно спустили стрелы с тетивы своих луков.

            Славко только кулак от отчаяния успел закусить…

            Словно рой смертельно жалящих ос, со страшным свистом, понесся навстречу заметавшимся и начавшим, один за другим, оседать и падать на землю, людям.

            Пока остальные половцы перезаряжали свои луки, Узлюк успел выпустить три стрелы и каждый раз точно попадал в цель.

            - Эх! – вслух сокрушался он. – Далеко стоят, чтобы я мог на одну стрелу сразу двоих нанизать!…

            Через несколько мгновений все было кончено.

            Хан сам съездил осмотреть убитых и, вернувшись к костру, довольно сказал: