сторону, оставив только несколько слитков в кармане.
Однако даже без золота никто из нас не был достаточно быстр, чтобы угнаться за Кристином.
- Бастилия! - крикнул я, глядя, как она исчезает вдали.
Реакции не последовало. Вскоре мы с Казом добрались до перекрестка и остановились, отдуваясь. Мы переместились в еще одну часть Библиотеки. Здесь, вместо рядов свитков или книжных шкафов, мы оказались в отделе, который был похож на темницу. Здесь было много перепутанных коридоров и комнатушек, лампы мягко мерцали на стенах.
Чтобы сделать все еще более запутанным, некоторые двери - даже некоторые из коридоров - были перекрыты брусьями, установленными поперек них, блокируя путь вперед. Я подозреваю, что эта часть библиотеки должна была быть лабиринтом - еще одним средством, разочаровывающим людей.
Бастилия вдруг бросилась назад к нам, выбегая из бокового коридора.
- Бастилия? - позвал я.
Она выругалась и шмыгнула мимо нас, двигаясь по коридору с другой стороны. Я глянул на Каза, который просто пожал плечами. Итак, мы снова двинулись за ней.
Пока мы бежали, я заметил кое-что. Ощущение. Я застыл, в результате чего Каз чуть не врезался в меня.
- Что? - спросил он.
- Он рядом, - сказал я.
- Кто?
- Охотник. Тот, кто преследует нас.
- Национальный Союз Учителей! - выругался Каз. - Ты уверен?
Я кивнул. Впереди, я услышал крик Бастилии. Мы двигались, минуя множество брусьев с правой стороны. Через них я видел другой коридор. Было бы проще простого потеряться в этой части Библиотеки.
Хотя мы и так уже потерялись. Поэтому, на самом деле это не имело особого значения. Бастилия примчалась назад, и на этот раз мне удалось схватить ее за руку, когда она бежала мимо. Она рывком остановилась: лоб вспотевший, глядит горящими глазами.
- Бастилия! - потребовал я ответа. - Что происходит?
- Моя мать, - сказала Бастилия. - Она рядом, и ей больно. Я не могу добраться до нее, потому что каждый из этих битых ходов заканчивается тупиком!
«
Я посмотрел вниз по коридору. Лампы мерцали по сторонам, а в самом конце я увидел массивную железную решетку, перекрывавшую путь вперед.
За решеткой стояла затененная фигура человека, с неестественно длинной рукой и деформированным лицом.
И он держал меч Кристин, принадлежавший Драулин, в своих руках.
Глава 15
Это моя вина.
Я признаю правду; я это сделал. Вы наверняка заметили это теперь, если читали внимательно. Я прошу прощения. Из всех грязных трюков, которые я использовал, - это, несомненно, самый противный из них. Я понимаю, что он мог испортить книгу для вас к этому моменту, но я ничего не мог с собой поделать.
Видите ли, заниматься чем-то вроде этого последовательно, в течение четырнадцати глав, было настоящим вызовом. А я всегда принимаю вызов. Когда вы заметили это, то, вероятно, поняли, какой я был умный, даже если вогнал вас в краску. Я знаю, что это должна быть книга для детей, и я думал, что проблема достаточно хорошо скрыта, чтобы не проявиться. Кажется, я был слишком очевиден.
Я бы все объяснил, но это просто слишком умно. Большинство людей не смогут ничего обнаружить, даже если это будет в каждой главе, на каждой странице. Самая блестящая литературная шутка, которую я когда-либо создавал.
Снова прошу извинить меня.
Я стоял, глядя на силуэт существа, все еще держа за руку Бастилию, и медленно приходил к пониманию.
Я был неправ, когда бежал от него, - это привело к распаду моей группы. Теперь охотник может брать нас по одному, хватая в катакомбах, пока мы бегаем в замешательстве.
Мы не можем больше убегать. Пришло время дать ему отпор. Я сглотнул, начиная потеть. Это одна из причин, почему я не герой, - потому что, хотя я и шел по этому коридору в сторону существа, но тащил Бастилию за собой. Я полагал, что две цели были лучше, чем одна.
Пока мы продвигались вперед, Каз отстал, взгляд Бастилии стал чуть менее бешеным. Она вытащила свой кинжал из ножен, кристаллическое лезвие сверкало в мерцающем свете ламп. В конце коридора была маленькая комната, разделенная пополам большой железной решеткой.
Кость Нотариуса был на другой стороне от брусьев. Он улыбнулся, когда я подошел, - одна сторона его лица поднялась вверх, плотоядно скалясь. Другая сторона лица имитировала движения, хотя была сделана из кусочков металла, которые вращались и щелкали, как часовой механизм, который был сжат вдесятеро, пока все механизмы и контакты не были смяты вместе.
- Смедри, - прокаркал он: голос рваный, как будто звуки сдирали кожу.
- Кто ты? - спросил я.
Существо встретилось со мной глазами. Вся левая половина его тела была заменена на кусочки металла, скрепленные силой, которую я не понимал. Один из глаз был человеческим. Второй зиял провалом из темного стекла. Стекла Оживленного.
- Я Килиманджаро, - сказало существо. - Я был послан, чтобы получить кое-что от тебя.
Я по-прежнему носил Линзы Рашида. Я поднес к ним пальцы, и Килиман кивнул.
- Где ты взял этот меч? - спросил я, пытаясь скрыть свою нервозность.
- Я победил женщину, - сказало существо. - Я взял это у нее.
- Она здесь, Алькатрас, - подала голос Бастилия. - Я чувствую ее Камень Жизни.
«
- Ты имеешь в виду это? - спросил Килиман глубоким трескучим голосом. Он держал что-то перед собой. Это было похоже на осколок кристалла, размером примерно в два пальца, сложенных вместе. Он был окровавлен.
Бастилия задохнулась. - Нет! - вскрикнула она, бросаясь к решетке; я схватил ее за руку и с трудом удержал.
- Бастилия! - сказал я. - Он подстрекает тебя!
- Как ты мог? - закричала она существу. - Ты убьешь ее!
Килиман опустил кристалл, поместив его в сумку на поясе. Он все еще держал меч перед собой. - Смерть несущественна, Кристин. Я должен получить то, что ищу. У вас есть это, у меня есть женщина. Будем меняться.
Бастилия упала на колени, и сначала я подумал, что она заплакала. Потом увидел, что она просто дрожит, белая как мел. Я не знал этого в то время, но вытащить Камень Жизни из тела Кристина - это невыразимо грубый и отвратительный поступок. Для Бастилии, это было, как будто Килиман показал сердце Драулин, по-прежнему бьющееся в его руках.
