Двадцатое, последнее, качество, которого следует достичь, это — «Татваджнанадаршанам», видение истинной природы «тат» (того), всеобщего принципа; частное является лишь его тенью. Это означает, что садхака должен обладать сильным желанием увидеть всеобщее.

Если предпринимаются искренние усилия достичь хотя бы двух или трех из вышеупомянутых двадцати качеств, прочие придут к искателю сами собой. Для их достижения не требуется особого усилия. По мере продвижения по пути человек обретает не только двадцать, но даже большее число добродетелей. Здесь упоминаются двадцать, поскольку они — самые главные, вот и все. Садхана, духовная практика, основанная на этих добродетелях, легко приведет к цели. Вот почему Кришна особо упомянул их.

Вооружившись ими, человек может осознать собственное «я»; нет необходимости сомневаться в их способности привести к знанию о том, что тело, чувства, разум, внутреннее сознание — все принадлежат аспекту Пракрити (относятся к материальной природе). А Тот, кто отличен от всего этого, есть Пуруша. Пуруша есть кшетраджна, Тот, кто сознает кшетру. Когда кто-либо может осознать различие между Пурушей и Пракрити (Духом и материей), или, что то же самое, между кшетра и кшетраджна, он становится наблюдателем, совершенно освобождается от влияний желаний и потребностей.

Сознавание себя не более, чем наблюдателем всего, — секрет самоосознания. Самоосознание — это знание, что «Я — это истина» или что «Я познал Себя», или «Все — единая Атма», или «Я понял, что индивидуальное и всеобщее не отличны». Это то, что должен открыть для себя каждый человек; простой аскетизм без такого знания — всего лишь потеря времени и сил. Человек — не просто животное. Он несет в себе искру Божественного, и он не должен позволить ей угаснуть.

Даже когда чувства действуют, их побуждает к этому присутствие Атмы. Когда Солнце встает, птицы поднимаются в небо, цветы раскрываются, люди принимаются за различные дела. Солнце непосредственно не занято всем этим, оно лишь побуждает действовать, вот и все. Солнце не есть причина, оно только вдохновляет, оно — наблюдатель, зритель. Оно выше, вне всего этого. Оно не зависит от людей, животных, птиц или цветов.

Птицы летают в небе, но они не оставляют позади себя след. Также, хотя во внутреннем небе сердца проносится много чувственных впечатлений, они не должны оставлять там следа. На сердце не сказывается их полет.

Но человек видит только надстройку, а не фундамент. В гирлянде никто не видит нити, соединяющей цветы; о существовании нити можно узнать лишь исследуя предмет. Нить — это основа; цветы держатся на ней и благодаря ей вместе образуют гирлянду.

Чтобы понять это лучше, рассмотрим другой пример. Кувшины, горшки, тарелки и тазы — все сделаны из глины; но хотя все это — из глины, глина — всего лишь глина. Она — не кувшин, горшок, тарелка или таз. Так и в Атме, являющейся основой, нет гун (качеств), как у кувшина, горшка, тарелки или таза; но Атма существует в гунах как гунасварупа. Это Атму ошибочно принимают за гуны, поскольку ее считают ограниченной и обладающей именем и формой. Атма — единственная реальность, существующая во всех именах и формах, подобно тому, как глина — единственный материал для всех горшков и кувшинов. Благодаря такого рода исследованию усиливается убеждение, что основа и субстанция, образующая все, есть Атма, Кшетраджна или Парабрахман.

Затем Арджуна задал Кришне такой вопрос: «Воистину, очень трудно постичь эту Атму, основу, внутреннюю реальность всего. Она — повсюду, но не видна нигде! Она — внутри всего, но не соприкасается ни с чем! В чем причина такой тайны?»

Кришна отвечал: «Арджуна! Ты еще не понял. Атма тоньше самого тонкого, поэтому ее трудно постичь. Ты знаешь пять элементов — землю, воду, огонь, ветер и небо (т. е. эфир, пространство), не так ли? Из них каждый последующий тоньше предыдущего. У земли — пять качеств: звук, осязаемость, форма, вкус и запах; вода обладает всеми ими, за исключением запаха; у огня есть только три — звук, осязаемость и форма; у ветра только два качества — звук и осязаемость; а у последнего элемента, неба, есть только звук. Вот почему каждый из них тоньше и шире распространен по сравнению с предыдущим. Небо повсюду, пронизывает все и проникает во все, поскольку у него только одно качество. Насколько же тоньше его должна быть Атма, не имеющая качеств, характеристик! Представь, насколько распространеннее она должна быть! Люди с материалистическим складом ума не могут осознать этого; только люди с умом, обращенным внутрь, находят правильное решение.

Вера в это может прийти лишь к тому, кто способен продумать вещи до конца. Это непостижимо для тех, кто твердит, кстати и некстати, что Бог не может быть присущ всему, поскольку Его нельзя увидеть во всем. Они не верят, что Бог — выше обычных качеств, которыми они хотят Его измерить. Воистину, очень жаль. Они столь же низки, как их мысли. Это — неумолимый закон. Бог столь же близок к тебе, как ты близок к Нему; если ты держишься поодаль, Он тоже остается далеко».

Эта истина подтверждается прекрасными примерами из Пуран. Хиранйакашипу искал Бога во всех вещах и пришел к заключению, что Его нет нигде. Прахлада же, напротив, верил, что Бога можно обнаружить везде, где бы Его ни искали, и поэтому Бог явился из твердой железной колонны! Прахлада был ближе к Богу, и поэтому Бог был ближе к нему.

У коровы в ее собственном вымени находится священное питательное молоко; но, не зная об этом, она бежит за водой, в которой мыли рис! Так и человек не знает о Господе, Мадхаве, пребывающем в нем как его собственная Атма, и не делает усилия, чтобы открыть Его, свою собственную реальность. Его влекут намного более низкие радости, которые получают от преходящего его несовершенные, вводящие в заблуждение чувства. Какое огромное неведение!

Наслаждаться множественным — неведение; видеть Единство — признак мудрости, джнаны. Лишь шавам, «те, кто мертвы для реальности», видят это как «многое». Только «Шивам», или Божественный, видит кажущееся множественным как Единое. То, что называют «Джнейам», «Атма», «Кшетраджна» и «Парабрахман», есть это Единое. Это излагалось Арджуне так прекрасно, что он смог испытать блаженство.

Читатель! Как море является местом слияния рек, так цель джив (воплощённых существ) — Брахман. Сознающая джива (сознательное существо) никогда не сможет получить от материальных объектов постоянной радости. Мокша, Освобождение — обретение постоянной радости; ее также называют достижением Брахмана. Устойчивая неуклонная преданность Богу может прийти только к тем, кто не привязан к неистовой фантасмагории имен и форм, называемой «миром». Лишь она может принести Атмаджнану. Мир — инструмент для обретения отреченности; в этом причина, почему он столь соблазнителен и столь вероломен. Тот — настоящий ведантист, кто смотрит на мир как на орудие, с тем, чтобы избежать его колец.

Обычно слово «урдхва» означает «сверху», «высокий» и т. д. Но если вы представите мир деревом, тогда его корни в Брахмане, то есть корни — наверху, а ветви внизу! Кришна учил об этом Арджуну так: «Дерево самсары, жизни — весьма необычное. Оно совсем не такое, как деревья в этом мире. У деревьев, которые ты видишь в этом мире, ветви наверху, а корни внизу. Но у дерева ашваттха, дерева самсары, корни находятся вверху, а ветви — внизу. Это — перевернутое дерево».

Арджуна прервал Кришну вопросом. «Почему оно носит имя „ашваттха“? Это означает „баньян“, не так ли? Почему дерево жизни было названо так? Почему его не назвали как-то иначе?» Странное имя для странного дерева! «Слушай. „Ашваттха“ означает „анитйа“ — невечное, преходящее; название означает также „баньяновое дерево“. У его цветов и плодов нет ни хорошего запаха, ни хорошего вкуса. Но его листья непрестанно качаются на ветру. Поэтому его также называют „чаладала“, что означает „качающее листьями“. Мирские объекты тоже всегда колеблются, всегда неустойчивы, изменяют положение. Это дерево называют „ашваттха“, чтобы побудить людей понять эту истину и вызвать в них стремление преодолеть их иллюзию».

Такое исследование должно развить в человеке высшее видение, побудить его стремиться к устойчивой вере в Брахмана. Материальный мир можно правильно понять лишь посредством двух видов изучения: внешнего и внутреннего. Есть рассуждения, которые порабощают, и есть освобождающие