Но порой как будто чей-то плачслышится в журчанье родниковом.Слушай этот плач и этот вздох,не позволь, чтоб, вызывая жалость,хоть один источник пересох,хоть одна любовь не состоялась!
Дождливый день в Ялте
Попрятал и море, и кручикакой-то бессовестный плут.Мышинные мокрые тучипо улицам Ялты бредут.Лишь птицы шумят, словно рынок,полны деловой суеты.Хрустальные серьги дождиноксебе нацепили кусты.Под кроной орудует дятели каждый обследует сук.Ах, дятел! Он, видимо, спятил —к чему этот яростный стук?Но он продолжает упрямоморзянкой стучать по сосне,как будто дает телеграмму,чтоб солнце вернули весне…
«В ряд стоят на пирсе катера…»
В ряд стоят на пирсе катера,ходят сварки маленькие грозы.Это значит — близится пораполного сверженья зимней прозы.Вижу — просыпается земляот громов ремонтной канонады.А на склонах вспышки миндаля,как весны бесшумные снаряды.Скоро катера во всех портахзагудят, как ветер на кочевьях.Просыхает сурик на бортах.Набухают почки на деревьях.
«Олени вновь отзимовали…»
Олени вновь отзимовали.Как сабли, скрещены рога.А я стою на перевале,там все еще лежат снега.Нет, не снега — напоминанье,что я взошел на перевал,а спуск с него уже в тумане —туман тропу облюбовал.Но солнце здесь — бери руками!Но здесь, где благостная тишь,над облакамии векамитак зачарованно стоишь.И размышляешь о явленьяхи о потерях всех времен.И только звон рогов оленьихневольным эхом повторен.