Чтоб лежала любовь под лучом маяковзолотою косой на плечах у веков…
Крепость в Белгороде-Днестровском
Все те ж приметы старых крепостей —стена, зубцы, безжизненные башни,ров на пути непрошенных гостей…Давно окаменевший день вчерашний.Лягушки сонно квакают во рву,кузнечики спешат посторониться.И — никого. Порой спугнешь сову,дремавшую в проеме у бойницы.Дворы, давно заросшие травой,везде остатки козьего помета.И только солнце с высоты полетана крепость взор бросает огневой…Что ж ты стоишь? Зови воображенье!Возникнет шелк турецкого шатра,рев янычар, шипучий свист ядра —все голоса минувшего сраженья.Ах, память, память! Я тебя боюсь.Порой при посещении развалинты лучше бы молчала — наш союзневыносимо горек и печален.Однажды я невольно посетилбылой любви холодные руины.Скрипел на узком мостике настил.Все было, словно в крепости старинной:дворы, давно заросшие травой,молчанье стен, безжизненные башни.И понял я под знойной синевой,что попусту вторгаюсь в день вчерашний.Я осознал: не нужно прежних нот.Мне не догнать умчавшуюся стаю.Ведь я все то, что память здесь вернетне так приобрету, как потеряю.На все мои призывные словалишь гул из подземелий возвратитсяда вылетит всполошенно сова,дремавшая в проеме у бойницы.
В степи у Каховки
Лихих коней тугие холки,удар копыт, как динамит…В степи у города Каховкитачанка грозная гремит.Мгновенья замерли в металле,чтоб, встречным ветрам вопреки,седые кони не устали,не поседели седоки.Они летят в копытном стукепо легендарной тишине.Уже их сыновья и внукиубиты на другой войне.Уже в степи морская чайкапарит за мощным плугом вслед.А неумолчная тачанканесется к нам из прошлых лет.Во вьюгах зим, весной зеленой,на конном яростном бегу
