Иди. Что ж делать мне? Я как мальчишка трушу.
Нет… написать ей все… открыть пред нею душу…
Сложить… отдать… а самому бежать…
О трусость низкая!… Но так – я не нарушу
Молчанья вечного печать.
Я знаю, буду я молчать.
Скорей умру, чем ей во всем признаюсь…
Который час?
Рагно.
Седьмого двадцать две.
Сирано.
О, сколько нежных слов в мозгу, и в голове,
И в сердце, и в груди… От них я задыхаюсь,
Но нет, не скажет их смущенный мой язык.
Я лучше напишу… Так легче… Я привык…
Письмо любви моей!… Оно давно готово.
Давно уж каждое мне в нем знакомо слово.
В часы, когда все спит и ночь луне внимает,
Его я сочинил и тихо повторял;
С тех пор в моей душе готов оригинал,
Теперь же копию рука с него снимает.
За стеклянной дверью показываются чьи-то тощие и робкие силуэты.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Рагно, Лиза, мушкетер; Сирано пишет за маленьким столиком; поэты, одетые в черное, покрытые грязью, со спущенными чулками.
Лиза
Вот оборванцы ваши!
Рагно
Очень рад!
Первый поэт
Любезнейший собрат!
Второй поэт
Милейший мой собрат!
Третий поэт.
Орел меж поваров!…
Как здесь прекрасно пахнет!
Четвертый поэт.
Да, здесь от голода никто уж не зачахнет.
О Феб кондитерских!
Пятый поэт.
Кондитер Аполлон!
Рагно(которого все пришедшие окружают и
обнимают).
Как с ними чувствуешь себя легко и вольно!
Довольно, господа! Сконфужен я, довольно!
