Явившись, основали братство,И вот уж целый год живутОдною славой без богатства.И первый — Лунц, брат-скоморох,От популярности страдает,Лишился головы и ног,Но в стиле вовсе не хромает.Второй — Никитин, полный чувств,Красноречивый, светский, модный.Танцует он как златоуст,И пишет прозою народной.И третий — Зощенко младой,Скромнее лилий, нежнее пуха,Но предназначено судьбой,Чтоб в нем таился Синебрюхов.Вот Груздев — книжник и Зоил —Одной литературой дышит.Он тайну мудрости открылПечатной, хотя и не пишет.Да настоящий СерапионИ в камне мудрецов уверен.Металлы превращает он, —Кто Зильбер был, тот стал Каверин.Слонимский, — кто еще так милИ добродушнее кто боле?Своих героев всех сгубилИ гибнет сам от алкоголя!Иванов Всеволод ходилТайгой на белого медведя.От Пролеткультских темных силУ Серапионов спасся Федин.А кто презрел РСФСР,В Европу навостряет лыжи?Володя Познер, например,Живет посланником в Париже.И средь прозаиков однаОтстаиваю честь поэтаИ вот, — опаздывать должна.—Полонская Елизавета.<1 февраля 1922>
«О Россия, злая Россия…»
О Россия, злая Россия,Не твоя ли я плоть и дочь?Где я песни возьму такие,Чтобы злобу твою превозмочь?Не жалеет и слушать не хочет,Только скажет: «Чужая, уйди».Только страшное что-то пророчитМне звериное сердце в груди.Разве я для тебя — чужая?Отчего ж я так горько люблюНебо скудное скучного краяИ непышную землю твою?Разве я не взяла добровольноСлов твоих тяготеющий груз?Как бы не было трудно и больно,Только с жизнью от них отрекусь!Что ж, убей, но враждебное телоСредь твоей закопают земли,Чтоб зеленой травою — допелаЯ неспетые песни мои.<19 апреля 1922>
