Так, с помощью подруги несколько лет участвую в благотворительности. Очень удобно: деньги отдала и никаких хлопот. Майка носится по рынкам, закупает игрушки, а я чувствую себя щедрой дарительницей.
Мы обе понимаем, что брошенным детям нужны не плюшевые зайцы и куклы, а внимание, то есть наше время. Мое время расписано по минутам. А Майка, лишенная собственных детей, пыталась в детдоме после работы вечерами с детишками возиться. Но директор попросила Майку не приходить. Вместо того чтобы играть в казаки-разбойники или в дочки-матери, Майка рыдала, глядя на брошенных детей. Они подхватывали — и стоял всеобщий рев. Директор детдома сказала, что для занятий с их детьми требуется воля: отбросить сантименты и вести себя так, словно это обычные малыши. Воли у Майки отродясь не было, а сантиментов выше крыши.
— Скажи, — канючила я, — намекни, что ты мне приготовила?
— Не проси. В этом году — без подсказок.
— Хочешь, про свой подарок расскажу? Это требуется каждой женщине, но не каждая может себе позволить столь дорогое.
— Белье?
— Нет.
— Сумочка?
— Мимо.
— Лида, женщине требуется столько всего и желательно недешевого, что перечислять буду до утра. А мясо сгорит. Чувствуешь, запах пошел?
— Беги, спасай.
— Ты первая.
Майка с поста не ушла и погнала меня на кухню, с ножом наперевес. Что же она мне купила?
Подкрепившись, то есть с аппетитом умяв большую порцию мяса, картофеля, салата, на вопрос Майки: чай или кофе — я попросила слабительного. Такие порции — гарантия прибавки в весе.
Майка приняла мое пожелание за чистую монету:
— Есть китайский чай для похудения, слабит реактивно. Заварить?
— С ума сошла? Ведь завтра на работу. Майка! У тебя на физиономии нечто… — покрутила я пальцами в воздухе, — нечто заговорщическое. Но из тебя секретчица как из бегемота балерина.
— Разве я поправилась? Наоборот, похудела, — мямлила Майка.
— Похорошела, помолодела, постройнела — все есть. А что скрываешь?
У Майки забегали глаза, порозовели щечки. Неужели, кроме Саши, мнимого преподавателя французской истории, появился еще один кандидат на ее роскошное тело и щедрую душу?
— Смотри мне в глаза, Майка! У тебя завелся второй кавалер?
Вопрос подействовал на подругу как ушат холодной воды: процесс покраснения остановился.
— Как ты можешь такое думать? — возмущенно спросила Майка, глядя прямо на меня.
— Тогда колись. Без пыток. Я сытая и добрая, хотя злая и безумная.
— Да, понимаю… Лида, ты участвуешь, как раньше, в подарках для детдомовцев?
— Естественно. В чем проблема?
— Видишь ли, московские детдома завалены игрушками, одеждой и прочим. В столице много богатых людей…
— Которые, вроде меня, легко отстегивают денежки.
— Да, примерно. В провинции совершенно другая картина, — быстро заговорила Майка. — Там не компьютеры требуются и сотовые телефоны, а элементарные варежки — дети их теряют, да и мокрые, высохнуть не успевают.
— Дети высохнуть?
— Варежки! Та всегда была умная и…
— Глупая. Дальше.
— У нас на работе женщина, родом из Семипалатинской области, едет на родину в эти каникулы, говорит, в их детдомах страшная картина, не хватает элементарного.
— Семипалатинск — это где?
— Разве важно? Бывший СССР.
— Майка, что требуется?
— Женщина согласна взять вещи для сирот, багаж.
— И?
— Надо оплатить багаж, во-первых. А во-вторых, купить необходимое.
— Книжки детские обязательно. Если у ребенка есть тяга к знаниям, то без книжек ему не развить потенции.
— Хорошо, и книжки куплю. Лида?
— Да?
— Что ты меня мучаешь?
— А ты попробуй, зараза: сколько мне не жалко?
— Лидочка, я ведь не для себя!
— Сумма?
— У меня все посчитано и записано, — выкладывала Майка передо мной листочки. — В двух вариантах, для младшей и средней группы, или только для младшей…
— Обе группы, — сказала я, не гладя на ее каракули с чумовыми сокращениями.
— Две тысячи евро, — выдохнула Майка. — В Москве до вокзала Саша доставит, а в Семипалатинске такси недорого…
— Уговорила, плачу.
Плакал мой новый полушубок из рыси, который хотела купить в конце сезона. Но чего стоит благотворительность, если она вам ничего не стоит?
— Кстати, о Саше. Майка, ау?
Подруга что-то чиркала на своих листочках:
— Да, да…
— Твои бухгалтерские способности да на пользу…
— Обществу? Ведь так и есть. Ты чего-то хотела?
— Чаю без слабительного. И поговорить о Саше.
— Правой рукой достаешь из шкафчика пакетики с чаем, под левой рукой чайник и чашка, сама, сама, сама… не маленькая.
— Майка!
— Да-а-а…
— Или ты со мной общаешься, или семипалатинскому детдому не видать моих кровных.
— Общаюсь. — Майка по-ученически сложила руки поверх листочков. — Да?
Ее мысли, конечно, были в далеком детдоме. Поэтому на запевы времени не стоило тратить. Быка — за рога.
— Саша очень симпатичный мужчина. Но, Майка, он вовсе не вузовский работник, а водитель автобуса экскурсионного. Что не исключает и не умаляет его потрясающих знаний французской…
На полуслове замолчала. Потому что Майка не выказывала ни капли удивления.
— Знаю, — кивнула моя подруга.
— Откуда?
— Видела его документы.
— Какие документы?
— Обычные, из кармана.
— Майка! Ты шаришь по чужим карманам?
— Так получилось.
Еще не полностью растворившийся румянец стал снова наливаться.
— Не оправдывайся. Это у тебя в крови. Помнишь, выворачивала карманы пьяного Максима? Хотя
