цитируют фразы моего персонажа, которые сам-то я уж давно забыл. Сказал перед камерой и забыл. А зрители помнят, смотрят по нескольку раз, оттого что прониклись симпатией. Странная это вещь – зрительская любовь. Непредсказуемая. Подаренная и мне, и им кем-то свыше. И нет в том ни моей вины, ни заслуги. Я лишь делаю свое дело, как могу.

В фильме снималась грудная девочка. Как-то зимой уже после выхода «По семейным обстоятельствам» на телеэкраны мы встретились на улице с Мариной Дюжевой. Она только что родила и гуляла с коляской. Разговорились, заговорились и не заметили – вокруг собралась толпа. Люди увидели нас словно сошедших с экрана. Она, я и ребенок – в точности, как в кино.

Зрители живут мифами. Как-то за городом, на даче, к нам приехали родственники. Пошли гулять. Я шел впереди с молоденькой племянницей и тоже с коляской, в которой везли маленького Вовку, ее сына и нашего двоюродного внука. Жена с сестрой шли чуть поодаль. К ним подошла прохожая женщина:

– Видели, видели – вон Стеблов пошел. Он с женой развелся, женился на молоденькой, дочку родил.

– Надо же, как интересно! – ответила моя Таня.

В восьмидесятом году мы купили полдома в деревне. Жили себе, да жили. Когда началось кооперативное движение, в нашем селе построился кооператор. Большой дом в два этажа – не чета нам. Тогда еще водили туристические маршруты по Подмосковью. Объявляли по телевидению, что собираются там-то, во столько-то. Обычно у касс какого-нибудь вокзала. Один из таких маршрутов проходил через нашу деревню. Так вот я сам слышал, как туристический экскурсовод, показывая на виллу кооператора, объяснял походникам: «Это дача Стеблова». Они меня не видели. Я стоял с полными ведрами за колодцем – ходил за водой.

У нас была старенькая «шестерка». Поехали с дачи в районный центр. В магазин за продуктами. Жена, я и сын – за рулем. На обратном пути заклинило тормозные колодки. Горят, дымят. Останавливаемся время от времени, поливаем водой из бутылки. Охлаждаем, гасим. Лишь бы доехать. К колонке подъехали, когда вода кончилась. Рядом ларек. У ларька пьяная компания. Подходит высокий красавец. Крепко принявший, но держится стойко. Одет чисто. Рубашка. Костюм. Ко мне обращается:

– Какие люди!

Я улыбаюсь вежливо, но сам в сторону. Тогда он чеканит:

– Серега такой-то, третий отряд ГАИ!

Это меняет дело. С ГАИ лучше не ссориться. Оборачиваюсь к нему. Жму руку.

– Какие проблемы? – спрашивает.

– Да вот – колодки…

– Следуйте за мной! – командует. – Нет проблем!

Я жену высадил. Отправил на «Волге» с проезжавшим мимо односельчанином. Серега – третий отряд ГАИ вперед побежал меж заборов. Мы на «шестерке» – за ним. Переулками, закоулками. Выехали на задворки.

Машины ржавые, битые. Нетесаный столик сбитый, полторы лавки под вишней. Серега пронзительно свистнул в руку. Из-за забора две головы. Представились: Миша и Виктор. Обоим под сорок. Спросил сына по-тихому:

– Чем это кончится?

– Я не могу – за рулем. А тебе пить придется, – отвечает.

Выяснилось, что Миша – директор магазина «Автозапчасти». Оставили меня с Виктором Миша с Серегой, уехали на вылизанной, накрученной «девятке» с прибамбасами. Сказали, что за колодками. Еще сказали, чтобы Виктор накрыл на стол чин-чинарем. Виктор повел нас с сыном в сарай поросят показывать. Потом – в ларек за бутылкой. Я спрашиваю:

– Чем закусывать будем?

Виктор не ожидал вопроса. Задумался. Взяли шпроты. Вернулись к столику на задворки. Там бомж сидит с дешевой поллитрой неизвестного происхождения. В окна выглянули женские лица. Посмотрели, задернули занавески. Бомж вынул стакан и вилку. Спросил:

– Наливай?

– Может, ребят подождем, – усомнился я.

– Наливай! – настоятельно разрешил Виктор.

Бомж выпил первый, налил Виктору. Тот уступил мне. Сын смотрел на меня, понимая мое затруднение. Каково мне выпить после бомжа? Бывают минуты, когда думать не надо. Я подумал: «Не надо думать!» – и выпил. Потом повторяли по кругу.

Откуда ни возьмись налетели дети. Трое от шести до двенадцати. Расхватали шпроты, как воробьи зерно, передавая вилку друг другу. Мне не досталось. В окна выглянули женские лица. Посмотрели, задернули занавески. Видимо, надоели им пьянки – вот и не участвовали. Демонстративно. Но все же прислали сырые яйца через паузу. Через детей.

Подъехали Миша с Сережей. Колодки новые привезли. Подняли машину домкратом на козлы. Обломком полотна от ножовки стали растачивать тормозной барабан. Сын газует и тормозит, чтобы колодки слетели. Они прикипели, не отделяются. Полотно не одно загубили. Бесполезняк. Перекур. Из дома вышел пес-водолаз. Лохматый увалень, как теленок. Не меньше. Медленно обошел вокруг машины, оттолкнул телом сына, сел на его место, положил лапы на руль. Я сунул руку в карман, нащупал ключи от дачи и понял, что жена не войдет в наш дом без ключей. Поделился с Серегой – «что делать?»

– Нет проблем! – отвечает.

Сели на его накрученную «девятку», поехали. Он уже сильно пьяный. Развезло. Баранку ведет двумя пальцами.

– Работу, – говорит, – свою люблю! С утра иду на работу с песней. Вон на «КАМАЗе» три кубометра необрезной. Давай сюда. Баньку строю. Или еще чего – давай сюда! Люблю работу! Мотоциклистов не уважаю. Надоело их мозги в морг возить! Надоело!

Когда подъехали к нашей избе, жена встретила нас на крыльце. Односельчанин не только подвез ее, но и снял дверь с петель, впустил в дом. Ключи мои не понадобились. Жена быстро наладила закусь – спьяну требовалось подкрепиться.

– Дом у тебя дерьмо, – оценил Серега. – А участок хороший. Надо его весь распахать. Я тебе осенью пять тракторов пришлю.

– Зачем пять? – робко поинтересовалась жена.

– Чтобы не разворачиваться! – яростно утвердил Серега.

Мы поспешили обратно.

Мужики на задворках сидели в раздумье. Колодки новые не подошли, как выяснилось.

– У меня в гараже были колодки, только «бэу», – вспомнил Серега.

– Давай «бэу», – согласился я.

Пока Виктор с Серегой возились с машиной, Миша разъяснял мне себя в холодке под вишней:

– Я могу тебе новую тачку купить. Могу. Но пацаны взялись, короче, пусть чинят. Они друзья мои – Витек и Серега. Витек гребет все в округе, что плохо лежит. Третью ходку имел. Недавно освободился, короче. Серега хороший парень, очень хороший. Но все равно – мент. Чего ты, типа, артист известный, а тачка барахло у тебя, дача тоже. Серега сказал. А у меня вот дом двухэтажный. Жена у меня очень хорошая женщина. Один раз с бл… домой заехал. Она хоть бы что! Ни слова! Бл… заплатил, типа, не попользовавшись. Так их завез. Типа, жену проверить. Короче, люблю жену. Вот сколько тебе нужно денег для счастья?

– В месяц? – не понял я.

– Ну в месяц. Давай в месяц, – не унимался Миша.

Надо сказать, что это было до деноминации. Тогда еще вместо тысяч были миллионы.

– Ну, если в месяц… Миллиона три, – отвечаю.

– Я с тобой серьезно разговариваю! – обидевшись, вскричал Миша.

Во дворе появился абсолютно заросший дед. Борода, усы, волос шапка. Лица не видно. Глаза умные.

– Батяня мой, – представил Серега. – Батяня – тесть уважаемый. Сам дом спланировал и построил, как архитектор. Все рассчитал. По науке. Кино любит. Артистов всех знает. Голова. И выпить любит. Да,