Ваш, твой В. Шаламов.
Удивительная вещь. Никто из тех, кому я показывал присланную тобой ветку стланика — не представляют, не воображают себе это растение. Им легче химеры с собора Парижской богоматери вообразить, чем стланик. Большое спасибо тебе за подарок.
В. Ш.
* * *
Дорогие Нина Владимировна и Борис!
Прошу принять с добрым сердцем мою новую книжку «Дорога и судьба». Борис, пошли несколько лучших своих фотографий Магадана (бухты, моря, гор), какие ты считаешь лучшими. Все, что у меня было, я давно раздарил. Это надо сделать срочно. Фотография для книжки, как ты видишь, твоя.
С глубокой симпатией В. Шаламов.
Москва, 10 июля 1967 г.
Еще просьба. Купить в Магадане все экземпляры книжки О. Мандельштама «Разговор о Данте». Эту работу только что выпустило изд-во «Искусство». Но в Москве она продавалась час. И еще: если возможно, купи с десяток экземпляров моей книги — пригодится. В Москве ее в продаже нет.
* * *
Борис!
Вот тебе подарок от Надежды Яковлевны. Книжка Мандельштама вряд ли до Магадана дойдет. Здесь она продавалась час. Издание этой книги — первой работы Мандельштама за сорок лет — большое событие истории русской культуры.
Спасибо тебе за фотографии. Кажется, раньше были более выразительные: море, бухта, город, уходящая вверх дорога. Если ты остаешься на зиму в Магадане и на осень, — то купи учебник Карпова по Колымской географии для восьмого класса. И поищи старых газет и журналов 1935, 1936, 37, 38 года, журнал «Колыма» и другие. И еще просьба, выясни год и род смерти Александра Александровича Тамарина, б. заведующего Колымской опытной с/х станцией и вообще растениевода известного, награжденного вместе с Берзиным в 1935 году орденом Ленина. В 1937 году летом Александр Александрович был еще жив и работал не то на Дукче, не то в Магадане. Я знал его по Вишере.
Привет Н. В.
Письмо не датировано. 1967 г. Ориентировочно — вторая половина июля (Б.Л.)
Пиши. В. Ш.
* * *
Дорогой Борис!
Раз ты остаешься в Магадане, не мог ли бы ты собрать любые материалы о колонистах, о Колонбюро. Когда все это началось и кончилось.
В Магадане, наверно, есть бывшие старые колонисты. Колонбюро имело поселок на Оле, в Веселой и пр.
Не вышли ли в Магадане любые справочные издания вроде сборника к десятилетию, который ты посылал.
И вообще всю Колымскую географо-историческую прозу, включая ведомственные доклады что ли.
Магадан выпустил когда-то книгу Н. А. Жихарева — «Очерки Северо-Востока РСФСР». Нельзя ли эту книгу приобрести.
Пиши.
Привет Н. В.
Нельзя ли еще экземпляр получить учебника географии для средней школы (Карпова) и все новое, непредусмотренное.
В. Ш.
Дата не проставлена. Примерно — 12.VII 67 г. (Б. Л.).
* * *
Москва, 17 апреля 1969 г.
Дорогой Борис!
Спасибо за книжку Яновского.[24] Эту книжку написал подлец. Учебник географии Кузьмина выглядит много порядочнее. Автор видит решение колымского вопроса в навечном прикреплении людей к Северу — ясно, что для «комплекса» не имеет значения, чем прикрепляют — длинным рублем или колючей проволокой — до концлагерей тут один шаг.
Как ни безразлична мне современная Кольма, я с жадностью ловлю каждую кроху сведений о любом дне из тех двадцати лет нашей колымской жизни. Тот исторический период (с 1932 по 1956 год) бесконечно важнее всей Колымы исторической и всей Колымы современной для русской истории.
Поистине мы с тобой наблюдали «мир в его минуты роковые». Автор брошюры «Человек и Север» хотел бы отменить мороз и ветер, отменить климат. Увы — автор не в силах отменить географию. Он не в силах отменить и историю, как бы ни хотел замолчать, исказить, отрицать все, что было, оболгать мертвецов и прославить убийц.
Привет Н. В.
С уважением и симпатией В. Шаламов.
* * *
Москва, 7 мая 1972 г.
Дорогая Нина Владимировна!
Сердечное Вам спасибо за рецепты. Помощь оказалась экстренной, хотя и удалена от Москвы за девять (или двенадцать) тысяч километров.
Даже рецепты с датой магаданской удалось использовать — не прошел еще десятидневный срок.
Борису передайте тысячу приветов в больницу, если он уже (или еще) не вышел оттуда. А что с ним? Опасное что-нибудь, Вы не написали.
Шлю вам обоим привет. Пишите.
Ваш В. Шаламов.
ЕВГЕНИЯ СЕМЕНОВНА ГИНЗБУРГ
Из писавших о лагерной Колыме наиболее известны В. Шаламов «Колымскими рассказами» и Е. Гинзбург автобиографической повестью «Крутой маршрут».
Интересное совпадение — оба они, и В. Шаламов, и Е. Гинзбург, прошли, правда, по-разному, через Беличью, Центральную больницу Севлага. Были там одновременно и значительное время, более двух лет, однако короткого знакомства и взаимной симпатии между ними не возникло. И Шаламов, и я считалки тогда Гинзбург партийным догматиком из элитарного слоя, каковой она, по всей вероятности, была еще, несмотря на всю «науку». И потому сторонились ее.
Лагерную судьбу Евгении Семеновны Гинзбург можно было бы назвать счастливой. Я подчеркиваю, — лагерную, не имею в виду трагедии всей ее жизни: потерю мужа, сгинувшего в застенках, поруганное имя, разрушенную семью, собственный арест, следствие, судилище, тюрьмы, пересылки, этапы и Колыма, наконец. Да, судьбой счастливой по меркам и понятиям того времени и места. Жена крупного партийного работника, арестованного и умолкшего, была приговорена к тюремному заключению Военной коллегией
