оставил в душе только великий гнев, которому я и служу остатками своих слабеющих сил. В этом и только в этом значение Дальнего Севера в моем творчестве. Колымский лагерь (как и всякий лагерь) — школа отрицательная с первого до последнего часа. Человеку, чтобы быть человеком, не надо вовсе знать и даже просто видеть лагерную Колыму. Никаких тайн искусства Север мне не открыл.
Есть одно важное наблюдение, заслуживающее особого разговора, но связанное и со сказанным только что. Писатель не должен слишком хорошо, чересчур хорошо знать свой материал. Если писатель знает материал «слишком» — он переходит на сторону материала и теряет способность выступать от имени читателей, для которых он пишет (в смысле настоящего писательства, а не заказа). Читатели перестают понимать его. Связь нарушается. То, что казалось раньше важным (ему и его читателю), — сейчас кажется чушью, пустяками — и это не новое открытие, мир, в который о» может ввести читателя (это бывает всегдашней писательской задачей), а страна, где говорят на другом языке и думают по-другому. Драка из-за куска селедки важнее мировых событий — это простой пример «сдвига», «смещения масштабов». То, о чем сказано скороговоркой, походя, и автору понятно и близко (иное решение нарушает художественность словесной ткани, как примечания-сноски разрушают стихи) — для читателей требует подробного, постепенного, а главное — талантливого предварительного объяснения. Писателю же в это время такая подготовка кажется не нужной. Да и не всегда возможно объяснить. Таких примеров ты можешь сам представить бесчисленное количество.
Вот кое-что из того, что я тебе хотел сказать по поводу и твоего письма, и твоей рецензии.
Нине Владимировне — сердечный мой привет. О. С. — на даче, а Сережа — в Прибалтике. Жму руку.
В. Шаламов. Москва, 5 августа 1964 г.
Прошу прощения за машинку. Переписывать такое большое письмо нет сил, а черновики небрежны.
В.
* * *
Москва, 3 декабря 1964 г. Дорогой Борис!
По встретившейся срочной надобности сообщи мне, как можно скорее, имя и отчество Уманского (Яков Михайлович или Яков Моисеевич?), а также месяц и год его смерти. Буду очень, очень благодарен. О деньгах (долге) тебе думать не надо. Пусть это будет уплата в самую последнюю очередь.
Нине Владимировне сердечный привет.
Твой В. Шаламов.
И вот еще что. Нельзя ли купить в Магадане все, подобное «Географии Магаданской области», которую ты послал мне. Книжка эта — документ удивительный, очень мне нужный. Вот сочинения такого рода, а также все и всяческие мемуарные работы, вплоть до книжки Вяткина — тоже. Есть ли там что- нибудь путное? Хотелось бы приобрести. Не затруднит ли тебя просьба? Отвечай об Уманском быстрее.
В. Ш.
* * *
Москва, 15 декабря 1964 г.
Дорогой Борис. Спасибо тебе за письмо и сведения об Уманском[19] . Как часто бывает в рассказах, я угадал дочерей героя, угадал отношение их к отцу, хотя и не знал об этом ровным счетом ничего — все выдумал. Я написал рассказ «Вейсманист» — где — суть — в крепости духа, в надеждах, разбивающихся о жизнь, и т. д. Если бы я получил твое письмо раньше — кое-что, вроде грузинского языка и немытого стакана я бы мог вставить. Но рассказ уже написан. Исправлять его, переписывать — нет сил. Я никогда этого не делаю. Для сути рассказа герой должен умереть 4 марта 1953 года. Но и смерть в 51-м году тоже годится.
Желаю тебе здоровья. Пиши обо всем, что есть интересного в Магадане (или было).
Н. В. сердечный мой привет.
В. Шаламов.
Знал ли Уманскнй, что изобретен электронный микроскоп и хромосомная теория Моргана и Вейсмана была подтверждена экспериментально? Вот что было бы важно для рассказа. Напиши, пожалуйста.
В.
Конверт заклеен моей собственной рукой, чтоб «не пропадало доброе», как говорили в старину.
В.
* * *
Москва, 26 декабря 1964 г.[20]
Дорогие Нина Владимировна и Борис, поздравляю вас с Новым годом, желаю, чтобы позитивные начала нашей текущей жизни укрепились окончательно и бесповоротно. Желаю здоровья, сил. Желаю оставить Дальний Север и переехать в Москву в 1965 году — весной, конечно.
Борис. Твоя мама звонила недавно и говорила с О. С. Ты не получил ответа на свое письмо об Усманском. Я послал ответ за несколько дней до звонка твоей мамы. Сейчас план того рассказа несколько изменился (рассказ сейчас на научной консультации) и если потребуют переделки — я внесу все изменения, которые можно и должно внести по тем материалам, которые есть в твоем письме. Сердечно благодарю. Нельзя ли мне прислать (заказным письмом?) несколько фотографий писем . Сейчас настал момент, когда придется эти письма отсылать в журналы.
Твой В. Шаламов.
О. С. и Сережа поздравляют вас с Н. Г. и шлют вам обоим привет.
В. Ш.
* * *
Москва, 14 января 1965 г.
Дорогой Борис!
Спасибо за книжную посылку. Не скрою, что подбор меня удивил. Мне ведь хотелось: описания географические, исторические работы, документы, дневники, записки, мемуары, исследования, все, что угодно, но не бессовестную болтовню господина Вяткина[21].
Из уважения к затраченному тобой труду по пересылке почтовой я просмотрел роман. Эту «книгу» написал подлец. Ведь печатались и Вронский, Галченко[22] — неужели все исчезло? Учебник географии был превосходным подарком, и я думал, что в издательстве есть и еще кое-что дельное. Рассказ «Вейсманист» я тебе покажу в Москве.
Разумеется, упоминая Вяткина в предыдущем письме, я думал, что это дневник, документ... Прошу прощения. Отрицательная оценка «романа» (о котором мои корреспонденты писали как о книге, в которой есть все, кроме правды) не желание получить из Магадана что-либо. Но построже, построже... Без новостей и рассказов.
В. Ш.
Н. В. сердечный мой привет. О. С. и Сережа шлют вам обоим свои добрые пожелания.
* * *
Москва, 1 марта 1965 г.
Борис, некоторое время назад звонила твоя мама — почему я тебе ничего не пишу... Но я тебе ответил на твое письмо и посылку. Мой скептицизм тебе не следует принимать всерьез — в конце концов — то, что тебе покажется интересным и полезным для меня — то и посылай. У меня вот такая к тебе просьба необычная. Небезызвестная Женя Гинзбург[23] выдает здесь себя не за то, кем она была, и мне хотелось бы получить от тебя разъяснение по этому поводу, справку хотя бы в виде впечатления Я ее и сам немножко помню и знаю, но очень мало. Привет Нине Владимировне.
Жду вас обоих в Москву.
