дух. Его руки не знали покоя. Она ощутила тепло его пальцев в самом интимном месте, вот он пробрался сквозь шелковистые завитки и проник в жаркую, влажную впадинку.
Ли вновь закрыла глаза. Адам зашептал ей в ухо, и его слова вызвали у нее столь яркие видения и такой прилив желания, что она уже не чувствовала границы между реальным и воображаемым. Его ласки становились все более настойчивыми, касания более откровенными.
— О-о! — выкрикнула она, когда волна экстаза захлестнула ее тело, и благодарно обвила его шею руками. Скользнув ладонями вниз, она почувствовала, как напряжены мышцы на его спине, как сильны его руки, обнимавшие ее. Они завороженно смотрели друг на друга, потом она медленно и грациозно опустилась на него, двигаясь так, как подсказывали его руки.
Они сплелись, отдавшись медленному ритму. Но вот их дыхание участилось, стало беспорядочным. Ли закрыла глаза и откинула голову назад, все яростнее бросаясь навстречу его сильным рывкам.
Наконец, содрогаясь в экстазе, она рухнула на Адама. По ее щекам заструились слезы.
Он с каким-то благоговением в голосе пробормотал ее имя, а потом зарылся лицом в ее волосы. Усталые и потрясенные, они крепко обнялись и не разнимали объятий, пока их не сморил сон.
— Ли, просыпайся, — разбудил ее несколько часов спустя Адам.
Она открыла глаза. Он лежал под ней на траве и улыбался. Блаженство, написанное на его лице, потрясло ее до глубины души. И лишь в следующую минуту она заметила, что уже наступили сумерки.
— Боже мой! Который час? — сонно произнесла она.
— Не знаю. Около половины девятого, похоже.
— Не может быть! — Она резко села, потянулась за своим бельем и начала натягивать его. — Тай и Чай разнесут весь дом, если мы немедленно не покормим их. Да и Пытливой Бестии час назад следовало принять лекарство.
— Обязанности, сплошные обязанности. — Адам встал, быстро оделся и потянулся. — Я чувствую себя великолепно. И умираю с голоду. — Он с надеждой посмотрел на нее. — Как насчет ужина?
Из всех предстоящих дел это оказалось самое легкое, и Адам решил взять его на себя. Ли кормила собак у заднего крыльца, когда он вышел с сообщением, что ужин будет скоро готов.
— И что же у нас в меню?
— Пицца.
Она возмутилась:
— Это чистой воды жульничество! Я-то думала, что ты сейчас хлопочешь возле горячей плиты.
— Нам доставят пиццу на дом.
— Обычно в наши края отказываются ехать. Дорога занимает около часа.
Адам подошел к ней сзади и обнял за плечи.
— А этого часа нам как раз хватит, — он скользнул руками по ее животу, — чтобы принять душ.
Стоя под горячим душем, они с наслаждением терли друг друга мочалкой. Затем набрали полную ванну и начали плескаться, безумно хохоча от удовольствия.
Наконец вода остыла, и они покинули ванную. Адам без стука вошел в спальню Ли. Он вытер ей волосы, затем набросил полотенце на голову и, опрокинув на заплескавшийся под ними матрас, начал щекотать ее. Ли со смехом отбивалась. Все вокруг них булькало и ходило волнами, а они хохотали и боролись, так что и не заметили, как свалились с дьявольского матраса на пол.
— Я выиграл! — заявил Адам, возбужденно блестя глазами. — Теперь нам надо решить, какая награда ждет победителя!
— И у тебя хватает наглости требовать награды за то, что напал на меня в моей собственной комнате?
— Хорошо, я пойду на уступку. Можешь в ответ напасть на меня в моей комнате. Если честно, мне эта идея с каждой минутой нравится все больше. Предупреждаю сразу: победителю достается все!
В этот момент позвонили в дверь.
— Прибыл наш ужин, — пробормотала Ли, но Адам не сдвинулся с места, продолжая смотреть в ее темные, полные нежности глаза. — Лучше будет, если заказ приму я. А ты постараешься за это время прийти в себя.
— Ты невыносима, — буркнул он, когда она спихнула его с себя. — До смерти рада удрать.
— Где твой кошелек? Твоя идея купить ужин — вот и плати.
— Возьми у меня на столе.
Когда Ли выходила из комнаты, волосы у нее были в беспорядке, халат измялся, губы припухли от поцелуев, но она даже не заметила этого.
Он встал и подошел к окну. Отсюда весь задний двор просматривался как на ладони. Вдруг ему показалось, что кто-то чиркнул спичкой за деревьями. Он пристально всмотрелся, но больше ничего не заметил. Небо было усыпано звездами. Еще одна чудесная ночь. Он очень надеялся, что остаток этой ночи Ли проведет с ним. А ведь он собирался затронуть весьма щекотливый вопрос, который мог привести и к ссоре. Как она отнесется к нему после этого? Останется милой или холодно отвернется? Ли должна понять его. А если нет, то им никогда не быть вместе. Она не сможет уважать его, а это — самое главное в их отношениях. И лучше уж все знать, прежде чем с головой увязнуть в своих чувствах.
И тут до него дошло, что он уже увяз так, что глубже некуда, и сознание этого гранитной глыбой навалилось на его плечи, когда он начал спускаться по лестнице.
Глава 10
— Что ты будешь пить? — спросила Ли у появившегося в кухне Адама. Она уже сервировала стол и как раз вытаскивала пиццу из коробки. — О, ты заказал мою любимую!
Адам сел и молча смотрел, как она выкладывала на его тарелку кусок горячей пиццы. Он уставился на этот кусок, лихорадочно соображая, с чего начать.
— В чем дело? — спросила наконец Ли.
Он набрал в легкие побольше воздуха.
— Я не голоден.
— Странно. Час назад ты утверждал, что умираешь от голода.
— Нам нужно поговорить. Я… хотел рассказать тебе все это еще в полдень, но тут мы… слегка отвлеклись. Мне дьявольски трудно сосредоточиться, когда ты рядом.
Поняв, что разговор будет серьезным, Ли отложила в сторону вилку и приготовилась слушать.
— Это о том, что тогда произошло в Баррингтоне.
Ли неловко заерзала на стуле и опустила глаза.
— Я прошу прощения за то, что так упрямо настаиваю на своем, Адам, но ты должен понять, что все это непременно отразится на репута…
— Знаю, знаю. Но если честно, то сейчас меня гораздо больше волнует, как это отразится на наших отношениях. Мне кажется, что Вербена гораздо охотнее простит мне мой маленький обман, чем ты. А я хочу добиться именно твоего понимания.
— Можешь начинать, — хриплым от волнения голосом сказала Ли.
— Я попал в Барринтон потому, что у меня были лучшие баллы в Корнелле. И я не бездельничал, а много занимался, хотя и испортил отношения со многими профессорами на факультете. Баррингтонский университет считается престижным заведением, но его преподаватели — закоснелые и абсолютно лишенные воображения люди. Я знаю, что мы с тобой расходимся во мнениях о том, как следует писать исторические книги. Но я верю в правильность своего подхода.
— Я должна была давным-давно понять это, — тихо сказала Ли. Адам не походил на хитрого и ловкого писателя, использующего науку в своих корыстных целях.
— Когда я выбрал тему своей диссертации, то был полон энтузиазма. Моим научным руководителем назначили Мелькиора Браунинга. Мне пришлось долго убеждать его, что моя тема имеет научную ценность и что я смогу раздобыть необходимые достоверные источники. И я их разыскал. И убедил.
