В изложении Иоанна эта сцена выглядит следующим образом:
По свидетельству Матфея, апостолы, после того, как Иисус объявил им, что кто-то из них — предатель, начали наперебой спрашивать:
Для современного уха выражение «Ты говоришь» или «Ты сказал» звучит уклончиво. Но в те времена его часто употребляли, когда подразумевался не слишком приятный для собеседника ответ. Тогдашние, отличные от нынешних, понятия о вежливости запрещали говорить прямо «да» или «нет».
Вот ведь какой выдержкой обладал Иисус! Зная, что перед ним — предатель, он не только не закричал, не только не отвесил негодяю пощёчину, но отвечал вежливо, как будто стараясь не обидеть его!
Никто из присутствующих, за исключением Иоанна и, быть может, Петра, не понял значения слов Иисуса, обращённых к Иуде. Многие из учеников подумали, что Иисус отдал ему, как казначею «партии», какие-то распоряжения относительно текущих хозяйственных дел.
Почему Иисус публично не изобличил предателя? Трудно сказать. Может быть, он опасался, что апостолы немедленно учинят над предателем самосуд? Или же рассчитывал на возможное раскаяние Иуды?
А эти слова:
Излишне говорить о том, что эта и подобные ей гипотезы выглядят просто оскорбительно по отношению к Христу. Судите сами: как два балаганных актёра, Иисус и Иуда втайне от всех подстраивают какой-то дешёвый спектакль... Бр-р-р!
Я думаю, всё объясняется гораздо проще: Иисусу уже просто физически было невыносимо присутствие предателя, и он под любым предлогом старался удалить его из дома, где происходила Вечеря.
Удалить-то — удалил, а дальше что? Чего ещё надо было ждать от Иуды? Побежит он немедленно за стражей или же устыдится своего гнусного замысла? Подумать только, от Иуды-предателя зависело, сколько ещё времени оставалось жить Иисусу!
Предаст или не предаст? Этот вопрос сильно тревожил Иисуса вплоть до самого ареста в Гефсиманском саду.
А предатель и не думал раскаиваться! Покинув Иисуса, он поспешил к дому Каиафы. Вряд ли там его дожидался готовый к действию отряд воинов. Если бы это было так, то Иисуса, наверное, схватили бы ещё во время Тайной вечери. А евангелисты единодушно утверждают, что между уходом Иуды с Вечери и арестом в Гефсимании прошло довольно много времени. Иисус успел обратиться к ученикам с длинной проповедью, умыл всем апостолам ноги, учредил Евхаристию, после чего,
За это время первосвященник собрал свою челядь, вооружив её дубинками и кольями, и для пущей надёжности послал к римскому прокуратору за подмогой. После всех приготовлений «группа захвата» отправилась за Иисусом. Проводником был Иуда — как хорошо знающий привычки своего бывшего учителя. Вероятно, стражники сначала нагрянули в тот дом, где проходила Тайная вечеря, и не найдя никого, затем уже отправились в Гефсиманский сад, где, как было известно Иуде, часто проводил ночи Иисус:
Действительно, Иисус был там. Томимый тревожными предчувствиями, он горячо молился, уповая на то, чтобы
Почему Иисус не делал ни малейшей попытки спастись, если, судя по всему, прекрасно понимал, что эта ночь может оказаться для него последней? Почему оставался на месте, зная, что предатель в любой момент может появиться вместе со стражниками в саду?
Об этом мы можем сейчас только догадываться. Евангелисты на этот счёт ничего нам не говорят, а может, и сами не знают. Из их рассказов видно только, что Иисус, во-первых, никуда не собирался уходить из Гефсиманского сада и, во-вторых, вовсе не хотел быть схваченным. На что же он тогда рассчитывал?
Может быть, Иисус надеялся, что в предателе заговорит совесть, и он откажется от своего гнусного намерения? Или что первосвященники отложат арест до окончания праздника, и у него таким образом ещё будет время ускользнуть из их лап? Или же Иисус полагал, что именно в эту ночь суждено исполниться древнему пророчеству о страдающем Мессии (Ис. 53), которое он целиком и полностью относил к себе, и решил на этот раз от судьбы не бегать?
Так или иначе, но его надежды на избавление или хотя бы на отсрочку не оправдались. Уже вскоре Гефсиманский сад осветился колеблющимся светом множества факелов, и во главе вооружённой толпы появился Иуда Искариот...
В Евангелиях сказано, что за все свои «подвиги» Иуда получил в награду тридцать сребренников (Мф. 26:15). Не густо! Многих исследователей этот факт сильно смущает. Им кажется, что за такие дела нужно платить гораздо больше, а если евангелисты настаивают именно на этой сумме, то, значит, весь эпизод с сребренниками выдуманный, целиком и полностью подогнанный под древнее пророчество:
А между тем все сомнения можно легко развеять, если предположить, что тридцать сребренников были не единовременным вознаграждением, а платой, получаемой Иудой регулярно. Скажем, раз в месяц он являлся с докладом к первосвященнику, после чего получал причитающиеся тридцать сребренников. Для однократного вознаграждения это, действительно, немного, но если получать такую мзду регулярно, то жить, особо не роскошествуя, в принципе можно. Кстати, согласно Книге Деяний апостолов, Иуда после казни Иисуса и не думал раскаиваться, а тем более кончать самоубийством. Собираясь жить долго и счастливо, он
